Мариус погладил его по голове. Повернулся в сторону двери.
Там стояла Марта и в страхе глядела на них.
Мариус отвёл Кароля и Марту в странноприимную комнатку во флигеле у церкви. Кароль трясся, плакал и твердил молитву, цепляясь за врученный дьяком малый деревянный крестик. Марта сидела и гладила мужа по волосам, а из глаз её текли и текли слёзы.
Мариус вышел и прикрыл дверь.
Перекрестил её крестным знамением.
Вздохнул и стал карабкаться на колокольню по узкой винтовой лесенке.
Сверху городок был весь как на ладони.
Мариус пригляделся, ища строчки жёлтой глины. Нашёл. Проследил взглядом одну, вторую, третью...
Кивнул.
На конце недоконченной, изломанной строчки копошилась маленькая фигурка Джеки.
Мариус перекрестился и стал спускаться вниз.
Закат горел за окнами мэрии. Дверь кабинета мэра была раскрыта.
Мариус вошёл без стука.
Мэр сидел и бездумно смотрел в окно. Рядом с ним стояла пустая чарка, и кислый винный дух висел в неподвижном воздухе.
- Во что ты вляпался, мэр? - спросил Мариус.
Мэр вздрогнул, с трудом собрал взгляд на дьяка.
- Что?
- Во что ты вляпался? Почему Джеки копает защитную пентаграмму?
Из мэра словно воздух выпустили. Он пьяно всхлипнул, заглянул в чарку. Шмыгнул носом и полез за конторку рядом со столом.
Мариус отобрал у него бутыль.
- Хватит.
Мэр поднялся на подкашивающиеся ноги, опёрся руками на столешницу, шмыгнул и уставился на дьяка.
- Да ты кто такой мне указывать? Мне, мэру? Да я тебя...
Что он дьяка, мэр не придумал. Только икнул и постарался поустойчивее ухватиться за столешницу.
- От кого ты хочешь защититься?
Мэр шмыгнул, икнул, ещё раз шмыгнул. И залился слезами.
Корректор читал с экрана. Иногда морщился, делал пометки карандашом на листке бумаги.
Дочитал.
Поглядел на меня. Потёр нос левой рукой.
- Не без огрехов, конечно. Но для начинающего сойдёт.
Я выдохнул.
- Ну слава Богу.
Корректор буркнул:
- Не гневи Господа. Мог бы и получше сделать.
Я счёл за лучшее промолчать.
- В общем так, - Корректор глянул мне в глаза - могу пристроить в один частный журнальчик. Только денег там не дадут.
Я пожал плечами.
- И не надо. Что я, Виктор Пелевин?
Корректор поморщился.
- Меньше задавайся. И вообще, давай дописывай. Дуй прямо сейчас домой и ударно...
- Это по яйцам можно ударно, - перебил я его. - У меня так не получается.
Лицо Корректора вдруг посвежело, открылось в улыбке. Мой одноклассник Толик Крещенский возник из сухих брюзгливых складок у губ Корректора и улыбался мне во весь рот.
