Игнатов ценил в комиссаре доброту к людям. Общительностью, сердечностью Линке как бы дополнял сдержанного Рабцевича.
За Игнатовым захлопнулась дверь.
Молча стояли командир и комиссар. Трудно провожать людей на задание, тем более в тылу врага. Кто знает, что может выпасть на долю уходящих…
— Все будет хорошо, — глянув на командира, ободряюще сказал Линке.
— Не сомневаюсь в этом, — ответил Рабцевич. — Я знал, кого беру с собой. — И тут же тише добавил: — Все будет как положено.
Группу Игнатова вел Иван Дашковский, хорошо знавший местность. К железной дороге вышли недалеко от деревни Коврин. К полотну сразу подходить не решились. Дорога на этом участке раньше не охранялась. Однако последний раз бойцы группы были здесь сутки назад, с тех пор многое могло измениться.
Чтобы понаблюдать за обстановкой, прилегли в придорожных кустах.
Стояла темная осенняя ночь, тучи низко повисли над землей, пряча от людских глаз все вокруг. Дождя не было, но воздух казался тяжелым, влажным.
Подрывники тихо лежали на сырой траве. Глаза скоро привыкли, присмотрелись, и мрак отступил. Увидели пустынную насыпь, рельсы… Кругом тихо, холодно, а бойцам жарко от нетерпеливого ожидания.
«Идет!» Игнатов уловил еле заметное подрагивание почвы. А скоро со стороны станции Телуша донесся шум идущего поезда.
«Можно ставить», — решил Игнатов и, рывком вскочив на ноги, вместе с Шагаевым кинулся к насыпи.
Остальные бойцы с трех сторон заняли оборону.
Игнатов и Шагаев финскими ножами, словно саперными лопатами, врезались в гравий и вырыли ямку. Сколько таких ямок они понаделали, занимаясь на курсах в Воронеже! Дело привычное. Сложнее установить мину.
Игнатов ввинтил детонатор, аккуратно присыпал мину гравием, чтобы не заметили ни обходчик, ни патруль. Поднялись и, отбежав к своим, залегли. Пошел дождь — мелкий, противный.
Решили зря не мокнуть, возвращаться на базу. Впереди по-прежнему шагал Дашковский — вел бойцов другой дорогой. С первых дней пребывания в тылу врага Игнатов взял за правило два раза по одной стежке не ходить, чтобы не напороться на карателей.
Поднялись на пригорок, невдалеке в поле увидели огонек костра. Возле него находились люди, кони.
— Да гэта хлопцы в ночном, — догадался Дашковский.
Подошли. У пылающего костра лежали, сидели мальчишки в ватниках. Чуть поодаль, похрупывая сочной травой, паслись три лошаденки.
Увидев бойцов, мальчишки испуганно вытаращили глаза — верно, приняли их за полицаев…
На железной дороге между тем нарастал шум приближающегося поезда. Минута, другая — и взрыв. Вспыхнуло небо, послышались новые взрывы, затрещали автоматные и пулеметные очереди.
