«Да будет вам всем ведомо, — отвечал Шамиль послам бегаула, — что я не позволю никому унижать и оскорблять святую веру». Он хотел, чтобы гимринцы следовали шариату, чтобы молодые бросили бы мирские занятия, отказались от музыки, танцев, игр, вооружились и пошли бы воевать против царских войск и тех дагестанцев, которые им прислуживают. Приблизительно обо всем этом говорил Шамиль перед мечетью в день Уразы–байрама. В конце речи он добавил: «Вы отлично знаете, что я превосхожу Гази–Мухаммеда и Гамзат–бека и умом, и ученостью, и силой. Желающие изменить шариату пусть объявят себя теперь же. Я хочу посмотреть на этих молодцов и полюбоваться их мужеством и храбростью». Таких в Гимрах не нашлось. Вот тогда‑то, считая, что «порядок» в Гимрах наведен, Шамиль отправился в Гоцатль к Гамзат–беку. Вместе с ним он стал объезжать подвластные имаму земли.
Шамиль замечал, что не только в его родном ауле, но и в других плохо воспринимают установления шариата. Ирганайцы, например, просили оставить их в покое. Гамзат–бек, чтобы неповадно было другим, приказал убить двух «вероотступников» из этого аула. Перед аулом Гарадарих произошел бой с хунзахцами, которые настраивали дагестанцев против самого имама и его порядков. «Много гордых жителей Гергебиля» пришлось арестовать и доставить в Гоцатль — на родину Гамзат–бека. Карадахцы заперлись в своем страшном, ущелье Бек кварилхи и не хотели встречаться с мюридами. Гоготлинцы и телетлинцы встретили людей имама баррикадами на улочках. Андалалцы укрепились на Ружгинской горе. В действиях против жителей «взбунтовавшихся» аулов Шамиль показал незаурядные качества руководителя и дипломата. Он заставил унцукуль–цев выплатить 600 рублей, хитростью выманил из башни Сулдтанилава, вождя андалалцев, разбил хунзахцев в бою в Гарадарихе. Не все эти дела приносили удовлетворение, но ради выполнения поставленной цели Шамиль не жалел и себя. Он заботился о сборе бойцов, пополнении материальных средств, водил мюридов в атаку.
В августе 1834 года Гамзат–бек подошел к Хунзаху. Аварская ханша Паху–бике согласилась принять шариат, лишь бы ее и еб подданных оставили в покое. В качестве заложника она отдала младшего сына Булач–хана. Но имам не только не снял осаду, а стал готовиться к штурму. Чтобы уладить назревающий конфликт, в лагерь мюридов отправились два других ее сына — Умма–хан и Нуцал–хан. ИХ сопровождали 200 нукеров. Шамилю молодые ханы предложили 2 тысячи рублей за снятие осады. Шамиль деньги не принял, начался спор, затем перестрелка. Дети Паху–бике были убиты, а мюриды Гамзат–бека беспрепятственно вошли в Хунзах. В ауле была умерщвлена сама ханша и кое‑кто из приближенных, казна и дворец разграблены. Булач–хана сослали в Гоцатль,
