Окончательно развеселившись, Бахметьев вдруг спросил:
— А вы довольны, что попали на миноносец?
Он просто не представлял себе той пропасти, которая отделяла его от Плетнева, и совершенно неверно его понял, когда тот ответил:
— Здесь мое дело.
Обрадованный, он кивнул головой:
— Ну конечно. И я тоже очень доволен, что попал. — Однако дальше распространяться на эту тему было неудобно, а потому Бахметьев махнул рукой: Все в порядке. Ступайте отдохните, — и быстро зашагал к мостику. Нужно было присмотреться к тому, что там делается. Еще поучиться.
Из всех трех труб шел легкий, почти прозрачный дым. На гафеле полоскался маленький прокопченный андреевский флаг. Хорошо бы сейчас посмотреть на свой миноносец со стороны. Наверное, он здорово выглядел.
— Разрешите? — спросил Бахметьев, останавливаясь на трапе.
— Сделайте одолжение, — ответил стоявший на вахте Аренский. — Просю покорно.
Он стоял на правом крыле и, щурясь, рассматривал горизонт в бинокль. У него был отличный военно-морской вид, которым он малость рисовался, потому что тоже недавно кончил корпус. Всего лишь год назад.
И внезапно ему представилась возможность развернуться во всей своей красоте. Показать молодому, как нужно служить.
— Сигнальщик! Кто кому должен докладывать: вы мне или я вам? Справа по носу две мачты! Вахтенный, доложить командиру.
— Есть! — крикнул вахтенный и с громом сбежал по трапу.
Бахметьев бросился к дальномеру, но развернуть его не смог. Забыл, где он стопорится.
Мачты без дыма — это, несомненно, был военный корабль. Может быть, свой, а может быть, и нет, и от этого охватывала приятная тревога. Только где же был стопор?
Наконец дальномер развернулся, и в его круглом поле скачками понеслась потускневшая вода. Мачты мелькнули в глазах, но, подпрыгнув вверх, исчезли. Не сразу удалось снова их поймать, а удержать в поле зрения было еще труднее: сильно мешала тряска.
Одна из них была высокой, а другая коротенькой. Между ними намечались три низкие трубы и кое-какие надстройки. Похоже, что это был миноносец, и, скорее всего, очень большой.
Но сообщить Аренскому результаты своих наблюдений Бахметьев не успел.
— Господин мичман, — сказал сигнальщик Осипов, — это «Забияка», и мы его уже докладывали. Он вышел вперед нас, а теперь обратно повернул.
— Ну? — спросил появившийся на мостике Константинов. — Где здесь грозный неприятель?
— Это «Забияка», господин капитан второго ранга, — не смущаясь доложил Аренский. — Почему-то возвращается.
