Я вернулся к реальности только когда Прокопчик, устав трясти за плечи, грубо сорвал с меня одеяло. Первые несколько мгновений я смотрел на него ошалело, пытаясь установить хоть какую-нибудь связь между влекущей к себе Люсик и его наглой ухмыляющейся мордой. Но установил ее он сам.
― Да мы, оказывается, еще ого-го какие джигиты! ― сообщил он, иронически кривя губы. ― Утренняя эрекция ― я-то уж и помнить про такое забыл! Может, юноша, у нас и поллюции пока не прекратились?
― Пошел вон! ― сердито отреагировал я, натягивая одеяло обратно. ― И вообще, кто тебе позволил...
Но договорить он мне не дал. Сказал, неожиданно посерьезнев:
― Вон не пойду. А пользоваться запасным ключом в экстренных случаях разрешило лично ваше сиятельство.
― Какой еще экстренный случай? ― проворчал я, понемногу начиная идентифицировать себя с окружающей действительностью.
― А вот такой. Время ― первый час. В офисе тебя нет, ни один телефон не отвечает, а твои друганы Мнишин с Хариным ищут тебя с собаками по всей округе. И у них на рожах написано страстное желание тебя замести.
― Опять? ― удивился я.
― Не опять, а снова, ― остроумно отрезал Прокопчик. И пояснил: ― Там какого-то профессора в Стеклянном доме зарезали. А ты вроде как последний, с кем его видели.
Пока я брился и чистил зубы, верный Прокопчик продумывал план побега.
― Значит так, ― деловито начал он, едва я вышел из ванной. ― Вот сумка: парик, шляпу и куртку я захватил с собой. Ты переодеваешься, через чердак выходишь к седьмому подъезду, по моей команде спускаешься вниз. Я подгоняю такси, едем в аэропорт и -дранг нах Пенза.
― Далась тебе эта Пенза, ― пробормотал я, натягивая джинсы и завязывая кроссовки.
― Не хочешь в Пензу ― не надо, ― готовно согласился Прокопчик. ― Давай в Сочи. А еще лучше -махнем в Турцию. Туда визы не нужны, будем, как Герцен, наблюдать за событиями из эмиграции.
― Ну вот что, Герцен, ― сказал я, выискивая в шкафу новую куртку взамен порезанной. ― Никуда уезжать мы не будем. Где, говоришь, сейчас эта сладкая парочка? Надеюсь, на месте происшествия?
Прокопчик аж руками всплеснул:
― Да ты с ума сошел! Неужто хочешь лично сам своими руками... Э... собственными ногами...
― Вот именно, ― подтвердил я, направляясь к выходу. ― Лично. Сам. Руками и ногами.
Картина возле Стеклянного дома была до боли знакомая. Несколько полицейских машин, «скорая помощь» и микроавтобус криминалистической экспертизы сгрудились вокруг распахнутого настежь ядовского подъезда, как поросята у пустого корыта. Я поднялся на третий этаж и вошел в квартиру, дверь которой также была нараспашку.
