этого, ― сдал я маленько назад. ― Но тогда ―
после чего?Молчание.
― Что хоть там такого было, на этих дисках?
Молчание плюс выразительный взгляд, ошибиться в трактовке которого было трудно.
― Не хотите говорить, ― констатировал я.
― Не хочу, ― подтвердил он. ― Но главное ― не могу. Не имею права.
― Опять врачебная тайна? ― с досадой спросил я.
Он кивнул. Но нехотя добавил:
― И не только.
Я решил попробовать с другого конца.
― А что будет, если эти диски найдутся?
― Ничего хорошего, ― пожал он плечами.
― А плохого? ― продолжал давить я.
― Плохого ― сколько угодно. Может быть очень плохо очень многим людям.
Это я уже слышал. Правда, не от врача, а от пациента. От пациента и одновременно отца-основателя. Но меня в данном случае интересовал именно доктор.
― Например, вам ― будет?
Он вяло кивнул.
― Мне, полагаю, хуже всех.
― Почему? ― без особой надежды на ответ поинтересовался я.
Снова молчание.
― Послушайте, ― сказал я примирительно. ― Наш с вами общий знакомец Воробьев-Приветов землю носом роет, чтобы вернуть диски. Меня вот привлек. И как видите, все мне рассказал.
Произнося эти слова, я внимательно следил за лицом Ядова. И мне удалось уловить на нем мимолетную горькую усмешку. Которая свидетельствовала: нет, как я, собственно, и предполагал, не все рассказал мне бывший Валька Понос, он же будущий господин губернатор Воробьев-Приветов.
И я сдался. Ну, не сдался, конечно, а понял, что лобовая атака захлебывается, и отошел на заранее подготовленные позиции. Для начала махнул рукой:
― Ладно, оставим эту тему. А еще вопрос позволите? Из другой оперы?
Ядов дернул плечами, что при желании можно было расценить как равнодушное согласие. Но я надеялся, что смогу сейчас это равнодушие поколебать.
― Вопрос вам как психиатру: могла ли Ангелина Шахова убить своего бывшего супруга Игоря Шахова?
Доктор расхохотался. Легко, искренне, без всякой игры.
― Вон вы куда гнете! ― все еще усмехаясь, проговорил он. ― Вопрос психиатру, говорите? Уж сказали бы честно: подозреваемому! Так, мол, и так: вы, гражданин Ядов, используя служебное положение, вывезли из психиатрической лечебницы больного человека, по приговору суда находящегося на излечении в связи с убийством. Двадцать лет назад она убила любовницу мужа, а сейчас вы ей предоставили возможность прикончить его самого. Так, что ли?
― Не понимаю, что вас так веселит, ― насупился я. ― Разве это ― невозможный вариант?
― Совершенно! ― отрубил он. ― Просто вы не специалист, но любой грамотный психиатр подтвердит вам...
