– Не знаю, – растерялся Старовский, – он был моим личным знакомым.
– Кто еще мог бы ему позвонить и договориться о нашей встрече? Подумайте, не торопитесь.
– Его министр, – пошутил Илья.
– Не подходит. Если бы я мог так просто позвонить министру, я бы не стал искать знакомых Гурьянова, а сразу отправился бы к нему. Но это явно не тот случай.
– Может, попросить Киселева? – предложил Старовский. – Он как раз недавно вернулся из Франции. Я давно собирался ему позвонить.
– Кто такой Киселев?
– Академик Киселев Виталий Егорович. Гурьянов учился у него. Я хорошо знаю Виталия Егоровича и все хотел зайти к нему, чтобы посоветоваться. Но я хотел попросить его, чтобы Гурьянов принял меня, а не вас.
– В данном случае будет лучше, если он примет меня, – убежденно произнес Дронго. – Позвоните ему и попросите, чтобы он сказал обо мне Гурьянову. Поверьте, что так будет гораздо лучше. Ваша встреча ничего не даст, а я могу попытаться хотя бы понять, что именно происходит.
– Хорошо, – согласился Старовский, – попробую убедить Виталия Егоровича. Но звонить неудобно, лучше я сам поеду к нему. Перезвоню вам часа через два.
– Договорились. – Дронго отключил телефон и хотел положить его в карман, но тут раздался телефонный звонок, и он ответил: – Слушаю вас.
– Господин Дронго, – это был Гибрадзе, – извините, что беспокою, но я вспомнил одну важную деталь, о которой хотел вам сообщить.
– Какую именно?
– Я уже сказал вам, что дважды встречался и разговаривал с господином Моисеевым. Вы знаете, мне показалось, что он выходец с Северного Кавказа. Я все время чувствовал эту характерную речь. Почти наверняка его фамилия не Моисеев, он явно не русский и не еврей, но даже если он не соврал, то и тогда он может быть родом откуда-то из этих мест.
– Благодарю вас, – сказал Дронго, – это очень ценное наблюдение.
Старовский позвонил примерно через три часа и сообщил, что только сейчас вышел из кабинета академика Киселева, которому рассказал о своих проблемах. Виталий Егорович согласился позвонить заместителю министра и попросить его принять своего знакомого по важному делу. Гурьянов назначил встречу на три часа дня. Посетитель должен позвонить снизу, чтобы ему заказали пропуск, о чем Илья Старовский и сообщил Дронго.
Без пятнадцати три Дронго уже был в бюро пропусков министерства, откуда позвонил в приемную Гурьянова и сообщил, что приехал посетитель от академика Киселева. Почти сразу секретарь перезвонила вниз и, уточнив имя и фамилию гостя, заказала ему пропуск. Дронго поднялся в приемную заместителя министра. За столом сидела женщина лет сорока. Она пригласила гостя сесть на стул и попросила подождать, так как у господина Гурьянова были посетители. Дронго уселся на стул и посмотрел на часы – было около трех часов. Обычно в таких случаях время тянется чрезвычайно медленно, но в этот раз оно стремительно летело. Он помнил, что на пять часов назначена встреча с Фазилем Мухамеджановым, а поездка из центра города может занять слишком много времени, и можно легко опоздать, попав в очередную автомобильную пробку. Поэтому Дронго смотрел на часы и пытался угадать, когда наконец Гурьянов освободится.
