– Сумма? – напомнил Дронго.
– Это коммерческая тайна, – заявил Вахтанг Георгиевич, но Дронго сделал такое изумленное лицо, что Гибрадзе смутился. И быстро ответил: – Он внес триста тысяч рублей в первый раз и четыреста во второй. Для того чтобы мы сделали свою работу.
– Извините, Вахтанг Георгиевич, что вынужден напоминать вам об этом. Но вы ведь профессионал и понимаете, что мы просто обязаны найти этого человека.
– Я сказал вам все, что знаю.
– И ничего более? Может, был еще один телефон или другой адрес? Или еще что-то в этом роде?
– Ничего, – развел руками Гибрадзе. – Больше мы ничего не знаем, можете мне поверить. Я бы не стал покрывать такие преступления, о которых вы тут рассказали. Тем более убийство сына господина Мухамеджанова. Ведь убийцу, как я теперь понимаю, до сих пор не нашли.
– Именно поэтому мы и пришли к вам. Когда у вас очередной «сеанс связи?»
– Он сам определяет, когда мы ему нужны.
– Вы следили только за нами?
– Не только, – честно признался Вахтанг Георгиевич. – Мы были убеждены, что действуем во имя интересов нашего клиента, когда следили за семьей Максаревых.
– Это все, что я хотел от вас услышать, – удовлетворенно кивнул Дронго, поднимаясь с кресла. – Хочу попросить вас о последнем одолжении: не забудьте сразу связаться с нами, если Моисеев выйдет на связь.
– Не забудем, – заверил его Гибрадзе, тоже поднимаясь со своего места, – это я вам обещаю. И не считайте нас такими монстрами. У меня в агентстве тридцать шесть человек, и я должен всем платить зарплату. А деньги мы зарабатываем сами.
– Это я как раз понимаю, – сказал Дронго, – и ни в чем вас не обвиняю. У вас такая специфика.
Он не стал протягивать руки на прощание, лишь вежливо кивнул, и они с Эдгаром покинули кабинет. Погосян проводил гостей долгим взглядом, но не посмел их остановить.
Уже на лестнице Эдгар спросил:
– Ты думаешь, он был с нами вполне искренним?
– Почти уверен. Он ведь не дурак, понимает, чем ему грозят подобные обвинения. А если вдруг кто-нибудь даст показания против него? Он обязан считаться и с такой вероятностью.
– Что теперь?
– Проверь еще раз Кокореву, а я подумаю, как попасть на прием к господину Гурьянову.
Эдгар согласно кивнул. Дронго спустился вниз, сел в машину и, достав телефон, набрал номер Ильи Старовского. Услышав знакомый голос, поздоровался и спросил: – Кто, кроме вас, может позвонить Гурьянову, чтобы он меня принял? Только так, чтобы заранее не знал, зачем я к нему приду.
