Чёрный беркут | страница 6



«Дон-дон-дон!..»

От каравана отделился всадник в белой рубахе, белых широченных штанах, черной жилетке. Это — караван-баши. Стоит любому каравану войти в долину, караван-баши пришпоривает коня и рысью мчится к таможне или караван-сараю, чтобы проверить, есть ли корм для верблюдов, узнать, где отведут место для ночлега, принять новые грузы. При виде поселка остальные караванщики съезжаются в голову каравана, курят свои чубуки, разговаривают. Караван-баши — большой начальник. Каждый мальчишка мечтает стать или знаменитым кочахчи, или караван-баши. Лучше — караван-баши. Летом в чалме и белой одежде, зимой в накрученных на голову шарфах из верблюжьей шерсти, в расписной вышитой шубе, караван-баши, словно лучший джигит, проезжает по Даугану. Знакомые кланяются ему, курды снимают вязаные шапочки, русские стаскивают кепки, треухи. Каждому лестно поговорить с караван-баши, расспросить о новостях. Дорожный человек все видит, все знает. Многие караван-баши знали и уважали Яшкиного отца. Яшка мечтал, когда вырастет, стать караван-баши, но сейчас у него с караванщиками отношения были испорчены.

«Дон-дон-дон!..» Мерно идут верблюды, раскачиваются взваленные на их горбы тюки. Все ближе и ближе подходит караван. На переднем верблюде ковровое покрывало, множество колокольчиков. Колокол подцеплен к грузу последнего в десятке верблюда. У некоторых проколоты ноздри, в прокол вставлена палка: с одной стороны — набалдашник, с другой — ременная петля. Идут верблюды быстро, словно в такт гремящей музыке ставят в пыль широкие подушки ног. Ритмично раскачиваются тюки на их спинах.

Яшка наметанным глазом определил, в каком мешке сахарный песок, вскочил, ткнул самодельным ножом. Из мешка потек белый ручеек. Яшка подставил лист лопуха, с десяток шагов бежал рядом с верблюдом, потом заткнул прореху жгутом травы, скрылся в бурьяне.

Уж он-то знал, как надо резать мешок. Весной Алешка перестарался и так полоснул по мешку, что песок ручьем потек на дорогу. Успей тогда убежать Алешка, ничего бы не было, но он перепугался, начал затыкать прореху чем попало. А песок все течет и течет. Алешка оттянул края прорехи, хотел веревкой завязать. Тут караванщики его, голубчика, и сцапали. В таможне дознались, кто еще был. Стоимость сахара взыскали с отцов. Отцы «взыскали» с сыновей... Горьким показался Яшке тогда сахар. Отец так отстегал ремнем, что Яшка надолго запомнил тот случай. С сахаром Яшка связывался только тогда, когда ничего более толкового не попадалось. То ли дело орехи или урюк! Ширнешь в тюк ножичком, а сам в бурьян. Караван идет себе да идет. Верблюды шагают, тюки раскачиваются, а из прорехи падают орешки: то один, то другой. Караван уйдет, остается пройти по дороге, добычу собрать... Рубашку потуже подвяжешь, полную пазуху орехов или урюка наберешь — любо-дорого!