Чёрный беркут | страница 23



— Держи-и-и, Дзюба-а-а! — резанул уши Якова ее звонкий голос. Он узнал крик, который слышал в пещере. Повозка натягивала веревку и все еще оседала назад, сталкивала с карниза женщину. Она делала отчаянные усилия удержаться, но мутный поток захлестывал ее.

Женщина в любой момент могла свалиться вниз, и Яков не успел бы схватить ее за руку.

Не раздумывая, он прыгнул к краю карниза и, обдирая колени и ладони, заскользил по крутому склону. По ногам хлестнули ветки куста. Яков мертвой хваткой вцепился в него, почувствовал, как в ладони глубоко вонзились колючки. Тут же едва успел схватить оторвавшуюся от повозки женщину.

Куст затрещал под двойной тяжестью. Яков нащупал ногой какой-то выступ.

— Э-ге-гей! — раздался прямо над головой испуганный возглас Дзюбы. При очередной вспышке молнии над краем карниза четко вырисовался силуэт пограничника.

— Здесь мы, — отозвался Яков. — Разверни возок поперек склона, отвяжи веревку, спускай сюда.

Через минуту конец веревки, взметнувшись петлей над головами Якова и Светланы, упал рядом. Первой Дзюба вытянул наверх женщину, затем Кайманова.

Якова удивило, что спутница пограничника будто и не испугалась.

— Спасибо, что выручили, — сказала она, пытаясь в темноте рассмотреть поцарапанные ладони. — Покажите свои руки. Наверное, тоже ободрали о камни?

— Пустяки... У вас другое дело.

— Жаль, темно, ничего не видно.

— Пустяки, — повторил Яков. — Пройдет. — При новой вспышке молнии он перехватил устремленный на него пытливый взгляд темных глаз. Женщина смотрела на него так, будто хотела спросить: «Что вы за человек? Действительно бесстрашный и скромный, или это рисовка?» А он подумал: «Видно, не из пугливых».

Дзюба, держа лошадь под уздцы, будто ничего не случилось, спокойно проговорил:

— Я ж казав вам: идить со мной рядом, Свэтлана Николаевна. Уж теперь-то я вас ни на шаг от себя не отпущу...

— Давай я со Светланой Николаевной впереди пойду. К гаваху тропу лучше знаю, — предложил Яков. — А ты сзади за возком смотри, чтобы юзом не съехал.

— И то дило... Умну ричь и дурень поймэ.

Покачивая широкими плечами, задевая за камни промокшим плащом, по которому продолжал барабанить дождь, Дзюба обошел возок, весело крикнул:

— Пишлы!

Взяв под уздцы коня, Яков повел его по дороге к пещере. Светлана шла рядом — между ним и склоном.

— Мы ведь тоже к этому гаваху ехали, — сказала она. — Совсем немного осталось. А все из-за Дзюбы. Какой сам, такой и конь. Оба на ходу спят, как говорят наши пограничники, «хмыря давят».