Кайманов отступил назад, чтобы видеть одновременно обоих.
— Не хочу его видеть, вот и не узнаю, — ворчливо ответила старуха. — Он с моим врагом Джамалом дружил.
Клычхан полуиронически приложил в знак приветствия руки ко лбу.
— А ты хорошо знаешь этого человека?
— Конечно, Ёшка, почему спрашиваешь? Купец Клычхан Меред оглы. Не знаю только, зачем он к тебе пришел?
— Вижу, и ты ее знаешь? — обратился Яков к Клычхану.
— А кто ее не знает? Во всех газетах писали.
Озадаченный Кайманов прервал разговор, чтобы неосторожным словом не испортить дело.
В это время метавшийся на кибитке козел оборвал веревку и с коротким «ме-ке-ке» ринулся к воде. Наступив на край таза, он перевернул его. Вода разлилась, таз с громом покатился с крыши. Сюргуль воздела жилистые руки к небу, бормоча проклятия, торопливо пошла со двора комендатуры.
В окне показался Ястребилов, остановился, прислушиваясь к разговору, попросил Якова:
— Пусть скажет, откуда он знает эту старуху.
Яков перевел вопрос Клычхану. Тот пожал плечами.
— Старая история. Не знаю, зачем тебе? Давно это было.
— Все хочется больше знать о людях, с которыми рядом живешь, — ответил Яков.
— Ладно, расскажу, если надо, — согласился Клычхан. Подумав, неторопливо начал:
— У Сюргуль был муж. Очень большой бай. Звали его Азиз, да наполнится его жизнь в царстве аллаха благоуханием роз. Была у Азиза земля, были родники, овец столько, сколько звезд на небесных пастбищах. Сосед Азиза — Джамал очень хотел его землю себе забрать. Азиз не продавал. «Ай, — думает Джамал. — Надо Азиза немножко отправить к престолу всевышнего. Два добрых дела сделаю: аллаху будет приятно — такой человек преставится, и мне хорошо — уж как-нибудь землю Азиза у его сыновей и жены заберу». Убил Джамал Азиза. Из ружья в спину стрелял, судье денег дал, землю себе забрал...
Клычхан умолк, подумал немного, продолжал в том же витиеватом стиле:
— Осушила Сюргуль родник своих слез. Языку сделала крепость из своих губ. Думала-думала, горевала-горевала, придумала: купила водяную мельницу. У них там всего одна мельница на всю округу была. Полгода ждала, год ждала. Приехал все-таки Джамал на мельницу зерно молоть. «Не сердись, говорит, дорогая Сюргуль, что я твоего Азиза к лучшей жизни отправил. Я тебе за него много денег дам». — «Ай, зачем сердиться, — сказала Сюргуль. — Не надо мне за моего мужа много денег. Ты Азизу, как трус, в спину стрелял, я — женщина — тебе в лицо стреляю». Достала из-под шали пистолет и, сколько было в нем пуль, все Джамалу на память оставила. Арестовали Сюргуль, судили. Судья был справедливый, оправдал. Родня Джамала — кровники — поклялись ее убить. В первую же ночь, как из тюрьмы вышла, она — через границу и — к вам...
