— Почему не разбудили? Ну… почему-почему… — Игогоний впал в замешательство. Впрочем, это замешательство длилось всего-то несколько секунд, ведь все-таки Игогоний был очень опытным притворщиком. — Ах да! Мы, конечно, будили тебя! Но ты и не думал просыпаться!
— А почему же вы не окатили меня ледяной водой? Тут я живо проснулся бы! Ушат ледяной воды мне на брюхо! Бр-р-р! — фыркнул Быстрый, представив себе свои ощущения. Он ненавидел воду, а особенно ненавидел воду ледяную.
— Почему не окатили? Гм… Что ж, наверное, просто не догадались… А впрочем, нет! Мы окатывали тебя ледяной водой! Конечно окатывали! Как я мог забыть! Видишь то серебряное ведерко?
— Вижу.
— Так вот: в этом самом ведре я воду-то и носил. Ну, может быть, она и не ледяная была… Но что холодная — это точно…
— И что?
— Не помогло! — отвечал Игогоний. — Ты только крыльями шевелил и бурчал себе под нос что-то непонятное. Про каких-то поганых русалок…
— Русалки… Да, что-то такое припоминаю… Кажется, я видел их, когда скакал сюда от Змеиного Ущелья… А может, это тоже мне приснилось? — неуверенно сказал Быстрый.
На душе у него скребли кошки — как же это так? Заснул, подвел товарищей, но главное — Ее Величество! Она там одна, совсем беззащитная, среди этих злющих и невоспитанных волков, а он, Быстрый, дрыхнет! А Игогоний даже не знает, куда послать подмогу!
— Какой позор! — вслух проговорил Быстрый. — Какой позор!
— Не стоит так переживать, мой молодой друг! — сказал Игогоний. — Сейчас я сяду, напишу письмо князю волчьему, Дитеру фон Борзофф, и мы все уладим!
— Как, вы и письмо еще не писали? — возмутился Быстрый.
— Посуди сам, как я мог писать письмо, не узнав всех обстоятельств дела? Это же дипломатия, а не укроп с петрушкой!
— Но пока вы напишете письмо, пока гонец отнесет его в Княжество Волчье, пока князь фон Борзофф напишет вам ответ… А ведь все это время Ее Величество будет заточена в Черном Городе! А вдруг они не будут ее кормить и поить? А вдруг они будут издеваться над ней?
— Издеваться? Ну, это вряд ли… Ведь на ней же Синий Медальон!
— Но главное, кто же будет там ее чистить? Кто будет расчесывать и заплетать ее роскошную гриву? Кто будет мазать маслом и серебрить ее копытца? Кто, в конце концов, будет вытаскивать репейники из ее хвоста и массировать ей спину, если она устанет? Ведь Ее Величество может умереть в Черном Городе без всего этого! — вскричал Быстрый.
Душераздирающая картина, которую он только что нарисовал Игогонию, предстала перед его мысленным взором. Волосы на его холке зашевелились от ужаса и негодования.
