— Не плачь.
— Я не плачу. Разве я плачу? Больше не буду.
— Хорошо, — Абигайль ухватилась за ее исхудавшую руку своей маленькой теплой ладошкой. — А ты будешь снова вышивать?
Мэтью Аллен пытался отцепить ее пальцы от своей руки, но чем больше тянул, тем сильнее она вцеплялась в его рукав. Вот ведь всегда накануне грозы у них обострение, из-за этого постоянного гула, из-за ветра, что бьется в окна и крутит по лесам, и деревья вспыхивают в потустороннем свете. А она все спрашивала: «Это правда? Вы меня не выгоните, нет?»
— Нет. Что вы.
— Правда?
В глазах у нее стояли слезы. Он наконец отцепил ее пальцы и сразу же ощутил, что его тянет за плечо еще одна рука. Так он и сражался из последних сил с этими руками, чувствуя, что вот-вот развалится на две половины, словно переполненный одеждой чемодан. Дернувшись, как попавшийся в ловушку зверь, он обернулся. И увидел Джона.
— В чем дело?
— Я должен с вами поговорить!
— Должны? Прямо сейчас?
— Да.
— Тогда отпустите меня.
— Вы ведь меня не выгоните? — повторила женщина.
— Нет, не выгоним, — чуть ли не прокричал Мэтью, стряхивая ее руку с запястья. — Пойдемте ко мне в кабинет. Мне нужно… мне бы хотелось… Да пойдемте уже в конце концов — и он вытер лоб тыльной стороной ладони.
Джон шел вслед за доктором и разглядывал его шею. Вот она вырастает, хрупкая и тонкая, из жесткого воротничка. А посреди борозда. Искорки светлых волос. А какая в ней сила, какая стойкость.
Мэтью Аллен отпер дверь и провел Джона в скрытый от чужих глаз красный полумрак, где царили бумаги и книги. Под пристальным взглядом Джона доктор раздвинул шторы и тяжело опустился в кресло.
— Итак, в чем дело?
Доктор потер лоб кончиками пальцев, проверил, остался ли на них пот, и вытер руку о штаны.
— Меня привела сюда воля к свободе, — начал Джон, выпрямляясь в полный рост и выходя на середину ковра. — Я должен… вы должны… вы должны снова разрешить мне выходить за пределы этого места.
— Джон, вы понимаете…
— Для вас — лорд Рэдсток.
— Что, простите?
Джон заметил, что доктор записывает его ответ с утомленным и беспомощным видом, и понял, что надо брать быка за рога.
— Вот, стало быть, где мы теперь, — бормотал доктор. — Вот где мы теперь.
— И где же мы? Я тут. И я тут задыхаюсь. Мне нужна свобода. Я требую свободы.
— Не кричите. Нет нужды.
— Есть нужда! Вот глядите. Я собирался ничего вам об этом не рассказывать, но коли так, то я скажу. Пока вы тут, как бес в бутылке, никуда носа не кажете, у вас такие дела творятся! Женщин насилуют…
