Он поднялся на несколько ступенек и схватился за черную руку с розовой ладонью. Девушка подтянула Максима, и тот влез в тесную кабину истребителя.
– В кресло! Я у тебя на коленях!
Негритянка захлопнула фонарь и до отказа передвинула рычаг мощности двигателя. Позади раздалась автоматная стрельба.
– Вот так! Теперь отпускай тормоза и можешь отключаться!
Максим убрал ноги с педалей и быстро разогнавшись, самолет взлетел.
– Что теперь? – Жанна пыталась говорить спокойно, но чувствовалось, что она близка к истерике. Если студент потеряет сознание – они пропали.
– Убери закрылки, шасси, триммер на минимум. Набирай высоту, и если подобьют, тяни к Израилю.
Максим закрыл глаза, но мир продолжал вращаться. Он чувствовал, что не смотря на его усилия зажать дырки, рубашка промокла и кровь покидает его. Скоро забытье и... все.
Он почувствовал пощечину. Сжав зубы, Максим открыл глаза.
– Макс, Макс! Еще немножко! Закрылки и шасси убрала, где же триммер?
– Не знаю. Поищи колесико. – Он тряхнул головой и увидел на радаре три приближающиеся точки. – Ну, вот и шакалы. Они помогут нам приземлиться. Вот что, Жанна, я уйду с кресла, а ты катапультируйся.
Девушка обернулась и обняла Максима.
– Нет! Я остаюсь с тобой. Хватит плена. Надоела эта игра. Будь что будет!
Из ее больших, черных глаз текли слезы. Он сильно прижал Жанну и увидел, как мимо них пронеслись два F-122.
– Мэй дэй! Мэй дэй![12] – закричала она в ухо Максима. Черные и зеленые точки на радаре смешались и через короткое время остался один «Фрустрэйтор».
– Ура! Мы спасены! – девушка ликовала.
– Я бы так не торопился, – прохрипел он. – Мы ведь на сирийском самолете...
Оставшийся израильский истребитель приблизился к их Мигу и открыл огонь из пушек. Самолет несколько раз толкнуло, на приборной панели зажглись красные огоньки, зазвенел сигнал тревоги.
– Прощай, любимый! – закричала Жанна, обняв студента.
Затем очередь снесла левое крыло беззащитного Мига и, кувыркаясь, самолет полетел вниз. Максим сильно ударился головой о стенку кабины, и наступила темнота.
