– Зачем? – меланхолично спросил Максим. – Так или иначе игра скоро закончится и он исчезнет. Ну ладно. Побежали, пока Ахмед не уписался.
Пригнувшись, они добежали до самолета.
– Отключай! – на пороге возможности человеческого голоса вопил летчик.
Максим пискнул секундомером.
– Спасибо, братан! Если чем обидел – извини.
– А как же я? Меня ведь расстреляют!
– Это не больно. – Успокоил его Максим.– Или угоняй самолет и лети в Израиль. Будешь в Тель-Авиве – заходи.
– Как?! Вы сионисты? – офицер недоверчиво посмотрел на не обладающую семитскими чертами Жанну.
– Ну... Типа того...
– Быстрее, Максим, уходим! – она стояла возле лестницы, пританцовывая от нетерпения.
Лейтенант Ахмед Ред, постигнув коварство евреев, решил, что если уж все равно умирать, то как герой! Он достал из-за спины пистолет и, передернув, дважды выстрелил в поднимающую АК-47 негритянку. Во вратарском броске, Макс пытался прикрыть своим телом девушку. Ахмед промазал оба раза. Но не Жанна. Первые две пули войдя в спину Максима, прошли насквозь. Остальная очередь снесла череп арабского летчика.
Лежа Макс смотрел на поверженного врага. Тот упал на живот, комбинезон разошелся и на спине виднелась прикрепленная пластырем резинка, из которой торчал синий стержень от авторучки.
«То-то народ удивится, – думал он, прислушиваясь к своим ощущениям. – Стирка... » Он сплюнул кровь, наполнившую его рот. Подбежавшая девушка опустилась на колени и, приподняв его голову, поливала ее слезами.
– Прости, милый. Прости, родной... – Она, раскачиваясь, баюкала его, горестно воя.
– Ничего... Бывает... – прошептал он, выдувая кровавые пузыри.
«Не обыскали... – Максим сглотнул кровь. – Пробито легкое и печень. Не смертельно, если кровь не потеряю... Из печени сильно течет. К тому же отверстия сквозные...» Он тщетно пытался вспомнить армейские способы остановить кровотечение при подобных ранениях в полевых условиях.
– Давай, милая, уходим. Времени мало, помоги мне. – Максим приподнялся, и Жанна, подтянув его, поставила на ноги. Опираясь на нее, Макс доплелся до самолета и вцепился в лестницу.
– Вперед. В кабину, – скомандовал он, и негритянка вскарабкалась по недлинной лесенке.
– Ну, давай же, Максимка, поднимайся! Давай, милый! – Жанна перегнулась из кабины, протягивая вниз руку. Она говорила твердо, но Макс видел, что это дается ей непросто, и слезы бегут по ее щекам. Он зажал левой рукой рану, правой вцепившись в лестницу. Боли не было, но голова сильно кружилась. – Давай же! Я тебя не оставлю!
