– Ладно, Макс. Давай, переменим тему. Я понятия не имею о ваших отношениях с арабами, и ты пользуешься этим. Во всех газетах я вижу бедных, грязных палестинских детей и – вооруженных до зубов израильских солдат. Очень сложно убедить меня в том, что эти солдаты несчастны, и эти голодные дети – причина их грусти. – Жанне до смерти наскучил палестино-израильский конфликт.
– Ладно, оставайся при своем мнении, – обиделся мужчина. – Тебе-то что до этого?
– Ну, не обижайся, Максимка! Почему бы вам просто не оставить арабов в покое?
– Да мы бы с удовольствием... Знаешь, я недавно был в Мейтаре.
– Где это?
– Такой богатый поселок в пустыне Негев, на юге Израиля. Рай, построенный на песке.
– Очень хорошо! Я рада за жителей Мейтара, – африканка раздраженно махнула рукой, отгоняя муху, залетевшую в прохладу салона через открытое окно.
– Нет, ты, пожалуйста, послушай! – В его голосе зазвучали железные нотки. «Так, скоро подеремся, – подумала девушка. – Из-за чумазых арабских детей...»
– Я вся – внимание! – Она повернулась к водителю, сделала серьезное лицо и прижала к щеке ладонь.
– Так-то лучше, – буркнул Макс. – Так вот, Мейтар, – рай в пустыне. Везде зелень, дома с черепичными крышами, разноцветные детские площадки и все такое.
– Звучит хорошо. Ну, а где пойнт? – Жанна старательно демонстрировала заинтересованность, что было непросто.
– Пойнт? – переспросил он. – Пойнт в том, как это все достается. Знаешь, чего стоит вырастить дерево в пустыне? – и, не дожидаясь ответа, продолжил. – К каждому корню подтянут шланг, рядом вкопан датчик, с которого в компьютер поступает информация о том, нужно ли этому корню выделить еще каплю воды.
– И, конечно же, все эти шланги протягивают арабы? – Она повысила голос.
– Конечно! – его тон не изменился. – И они очень рады, что есть работа. Ты же не думаешь о бедных китайцах, которые по колено в воде растят рис, когда покупаешь китайский пылесос за гроши?
– Нет, – созналась Жанна. – Просто рада, что сейчас все так дешево стоит.
– Ну так вот, – в пяти километрах от Мейтара стоит арабская деревня Ум-эль-Балак. И нечистоты там текут по прямо улице, а почему?
– Нищие люди! В муниципалитете нет денег?
– А откуда им взяться, если муниципальный налог никто не платит? При этом, государство постоянно переводит им деньги. Да толку нет, все остается по-прежнему, разве что у кого-то появляются роскошные виллы и новые машины. А рядом – чистенький Мейтар, естественный предмет ненависти, как и все евреи. И этому кошмару нет конца! Рожденные в ненависти ее же и порождают!
