Девушка озадаченно посмотрела на разгорячившегося Максима. Такого просто не могло быть! По его мнению, Израиль обстреливают безо всякой причины, а весь мир – молчит. Про обстрелы самодельными ракетами она слышала, но по какой причине арабы это делают, негритянка не знала, да и не очень пыталась узнать – до сих пор.
– Ну и чем объясняется террор после ухода из Газы?
– Я слышал только маловразумительные объяснения, что это – ответ на уничтожение главарей террористов и – «палестинского народа в целом». То есть: «Мы стреляем потому, что вы убиваете тех, кто стреляет...»
Жанна рассмеялась и положила свою черную ладонь на руку Макса, держащую руль.
– Знаешь, Максимка. Я тебя очень уважаю и верю твоим словам, но... То, что ты рассказываешь, абсолютно нелогично. Этого просто не может быть. Извини, но ты за одну из сторон, поэтому – необъективен. Не может быть так, что террор просто потому, что это – кейф. Ты просто ненавидишь арабов.
– А почему бы и не кейф? Остановку видела? Ее сожгли просто потому, что кому-то был кейф ее сжечь. Никакого другого объяснения вандализму я не нахожу. И неправда, что я арабов ненавижу. Ненавидеть большую группу людей – не умно. Не важно по какому признаку они объединены. Всякие есть. Но одно меня удивляет...
– Что?
– Если людей уничтожают по национальному признаку – это называется геноцид.
– Ну?
– Значит террор – геноцид в чистом виде. А в Газе – демократически избранное правительство ХАМАСа главной своей целью называет уничтожение Израиля посредством террора против мирного населения. Но все молчат, и в геноциде обвиняют именно Израиль!
Девушка помолчала, но недолго.
– Ну, вот здесь ты не прав! Я насчет аналогии «терроризм-вандализм», – снова решила возразить Жанна. – Там – кинули камень и убежали, а здесь – люди жизнью рискуют. И зачастую – погибают. Согласись – это война. А война – дело, если и не благородное, но и не лишенное романтики.
– Что! – От негодования Максим подскочил. – Где ты видела, чтобы на войне легитимными целями были дети?! Ну ты даешь! Романтика террора! Это может быть только романтикой Морлоков!
– Кого? – Девушка уже пожалела, что подлила масла в огонь. Она положила Максу руку на плечо, но тот сбросил.
– Морлоки – подземные жители в романе Уэллса. Они выходили по ночам, чтобы сожрать зазевавшихся Элитов, этаких воздушных и романтичных, живших на поверхности земли. А то, что сопоставление вандализма с терроризмом корректно, доказывает соотношение «преступление-наказание». В первом случае, – за разбитый фонарь – штраф. Во втором, – за убийство или массовое убийство – гибель или даже тюремное заключение. Но – и в том, и в другом случае – поймать преступника чрезвычайно тяжело. Как поймать хулигана, бросившего на пустой улице камень в фонарь, или террориста, расстрелявшего еврейский автомобиль на ночном шоссе? – Максим сжал зубы и тяжело дышал. – А из Газы очень любят запускать ракеты с площадок перед школами и из песочниц в детских садах. При этом любой погибший – мирный или якобы мирный палестинец – является предметом всемирного осуждения Израиля.
