— Оливер!
— Да.
Я оборачиваюсь, и все повторяется: «Диориссимо», запах майского ландыша, запах ее кожи, ее иссиня-черные волосы, глаза…
— Спасибо, — говорит она шепотом.
— Ах, — улыбаясь, говорю я. Наверное, это слишком смело, но я чуть не кричу: — Какое у вас красивое платье!
— Мой муж придет сегодня только вечером. Не хотите испытать бесконечное счастье?
— Да. Бесконечное счастье.
— Почему вы так пристально смотрите на меня?
— Вы должны мне что-то отдать.
— Что?
— Вы сами знаете, что. Давайте.
Она не шелохнулась.
— Ну! Или я заберу браслет!
Она открывает маленькую сумочку, которую прижимала к бедрам, и вынимает маленькую круглую коробочку.
Я открываю ее.
— Здесь тридцать штук, и все веронал.
Тридцать. И все веронал.
Я закрываю коробочку.
— Вы выбросите ее?
— Нет.
— Почему?
— Сохраню.
— Зачем?
— Зачем вы ее хранили?
— Оливер…
— Да.
— Вы очень…
— Что очень?
— Ничего.
Мы вдвоем стоим у люка, и сердце мое болит, и я твержу себе, что я идиот, что я должен сдерживать себя с этой Геральдиной, что Верена Лорд может оставаться спокойной, ее это не касается. Так стоим мы друг против друга, возможно, минуты три и молчим. Потом я неожиданно чувствую, как ее левая рука касается моей правой руки; я смущен, теряюсь от волнения, когда ее пальцы сплетаются с моими, и отмечаю про себя: все идет как надо. Наши руки сплетены.
— Как вы нашли браслет?
— Его украла девочка. Мне помог один мальчик, видевший, как она сделала это.
— Она милая?
— Нет.
— Каким образом вам удалось вернуть браслет?
— Девочка ходит в мой класс. Во время занятий я сбегал в корпус, где она живет, и в ее комнате обнаружил то, что искал.
— Она это уже заметила?
— Нет.
— Ваш воротник в помаде.
— Надо будет постирать рубашку, прежде чем начнутся послеобеденные занятия. Спасибо за внимание.
— А вам за браслет.
— Можем мы снова здесь встретиться?
Ответа нет.
— Я кое о чем спросил вас, мадам!
— Я слышала.
— И?
Молчание.
— Я ведь все-таки помог вам. Помогите и вы мне тоже. Пожалуйста!
— Помочь? Я? Вам?
— Помогите. Вы. Мне. Да.
— Каким образом?
— Обещайте мне встречу. Ничего больше.
Мы опять смотрим вниз.
Она выпускает мою руку.
— Вам двадцать один. Мне тридцать три. Я на двенадцать лет старше.
— Для меня это ничего не значит.
— Я замужем.
— Мне все равно. Тем более что вы несчастны.
— У меня ребенок.
— Я люблю детей.
— У меня есть возлюбленный.
— И это меня не волнует.
— До него у меня были и другие.
— Не сомневаюсь. У вас их было много. Это совершенно не важно.
И почему мы не познакомились хотя бы пару лет назад? Мы продолжаем смотреть друг на друга. Мы разговариваем очень спокойно и тихо.
