— Браво, Маяковский!
Четыре с половиной часа длилась эта встреча, пожалуй, рекорд, даже для Маяковского.
После вечера профессор пригласил поэта в свой рабочий кабинет. Рядом — лаборатория.
— Не могу отпустить вас, Владимир Владимирович, пока не угощу вином своего производства!
— Ну, что для меня, кавказца, выпить вина!
— А для меня тем более — собственное.
Профессор принес из подвала вино. Стаканов нет, пьем из мензурок и пробирок.
Поклонники Маяковского «унесли на память» его собственный плоский стакан, и он теперь пил тоже из мензурки, правда, стерильной.
Александр Алексеевич читал свои стихи. Пели любимые Маяковским цыганские песни, «Стеньку Разина» и даже оперные арии. Пела и жена профессора.
В гостиницу попали к шести утра. В восемь мы на вокзале, а в десять — снова в Ростове.
Еще в первый день пребывания в Ростове к Маяковскому пришли товарищи из Ленинских железнодорожных мастерских, и он пообещал у них выступить. С такой же просьбой обратились к нему комсомольцы, рабкоры, писатели. Владимир Владимирович должен был в один день (до девяти вечера) выступить три раза. И он, несмотря на вчерашнюю бессонную ночь, сдержал свое слово.
Огромная столовая Ленинских железнодорожных мастерских выглядела непривычно: даже проходы и подоконники заполнены.
Прозвучали отрывки из поэмы «Владимир Ильич Ленин».
— Понятно вам, товарищи?
— Понятно! — раздался коллективный ответ.
— Всем понятно?
— Всем!
— Еще читать или хватит?
— Читайте еще!
— Товарищи, вопросы есть?
— Вопросов нет, читайте еще! И Маяковский читал еще.
Обеденный перерыв окончен, но народ не расходится. Просроченное время обязались отработать в конце дня.
Маяковский встретился в этот день с писателями, и с комсомольцами, и с рабкорами. Молодежь отправилась на вокзал провожать его. Владимир Владимирович усадил их в буфете за длинный стол и принялся угощать. В последнюю минуту вбежал он в вагон. Провожающие кричали ему вслед добрые слова, а он махал рукой, пока ребята не скрылись из виду…
В Краснодаре сдает голос: грипп и переутомление. Маяковский расстроен. Чтобы рассеяться, идет в бильярдную.
— Ведь для бильярда голос не обязателен.
К вечеру самочувствие ухудшилось. Выйдя на сцену большого Зимнего театра, он просит извинения за хрипоту.
— Не хочу срывать и постараюсь дотянуть до победного конца.
От выступлений в Ставрополе и в Новороссийске он отказался.
