Бурцева в это время откомандировали в Западную группу войск. Когда он прибыл в Германию, был поражён аккуратностью, пунктуальностью и дисциплинированностью немцев. Начавшийся развал в центре Союза сюда ещё не дошел, но он дойдёт. Кремлёвская бездарность коснется и сателлитов. Но это потом, а сейчас Бурцев увидел изобилие продуктов в магазинах, отсутствие нищих и грязи на улицах. После той голодухи и очередей с драками за вареной колбасой, его особенно поразили магазины с сотнями сортов колбас, сыров. Не знаю, правда или нет, но ходила среди советских военнослужащих легенда. Однажды советская туристка, будучи в ГДР, зашла в продуктовый магазин, увидев такое количество колбас, воскликнула: «за что»?! И упала в обморок. Василий вспоминал, когда они были на учениях под Калининградом, зашли с Ворониным в магазин в городе Черняховске. За прилавками огромного универсама стояли девушки, а на прилавках одна только мойва.
— Что у вас можно купить? — спросил Воронин у девушки.
— Только нас, — пошутила девушка, — выбирайте любую. И все хором засмеялись. Даже за талоны, которые ввело правительство Горбунова, нельзя было ничего купить. Огромная страна с большими человеческими ресурсами, с одной шестой суши земли, с одной четвертой запасов леса всей планеты, с огромными запасами золота и серебра, платины и меди, алмазов и изумрудов, нефти и газа, бездарностью — бездеятельностью и болтовнёй правителей доведена до разрухи.
— За какие грехи страна-победитель живет во сто раз хуже побеждённых, — думал Бурцев. Они тоже строят социализм, но он почему-то оказался другой. Выходит идеология не во всем виновата, а виноваты сами люди. Прав был Бердяев: «в России всегда старались распределить и уравнять, но не производить и творить». Из-за этого революцию совершили. Все бредили одним — отнять и поделить. Господа радикалы хотели разбудить русского мужика. Ну, разбудили, дальше что? Россия как была по определению Карамзина, так и осталась «воровской». Словно гниль засела в нашем обществе, и мы никак не можем победить воровство, взятки и бюрократию. А самое основное и постыдное — это рабство. То рабство, которое отменил Александр второй, осталось у нас в душе. Оно мешает нам жить. Никакие манифесты отменить его не смогут, поэтому и позволяем мы власти творить над собой всё, что вздумается. Каждый в этой стране ощущает себя рабом, а тот, кто проберётся в эшелоны власти, восклицает: «Ура, я не раб, я рабовладелец». И никакие революции, реформы и кровопролития не изменят сути вещей, пока человек сам не захочет жить по-человечески.
