Айсулу вывел коня из лощины, по которой разведчики двигались последние полчаса, и увидел только хвост табуна, который несся теперь галопом, направляемый тремя табунщиками, охватывающими табун полумесяцем.
В гневе Айсулу завертелся на месте, передавая свое нетерпение коню, ругая в душе медлительность бека. Откан сам выбрал направление и, не ожидая команды, поскакал вслед за табуном, сохраняя, тем не менее, параллельный курс.
И только теперь, наконец, на горизонте показался чамлык, накрывая степь широкой лавой.
Айсулу поднял коня на дыбы и помахал в воздухе сдернутым с головы малахаем, показываясь отряду и указывая направление движении. Увидев вздернутые в ответ шапки, он, уже не скрывая факт присутствия разведчиков позади табуна, направил свой небольшой отряд вдогон.
И там Стрибог свистел в степях,
А Борей гудел к Северу,
Лишая нас покоя…
(«Велесова книга», дощечка 5 «б»)
Отдохнувшие и сытые ногайские лошади быстро сокращали расстояние, постепенно выходя наперерез табуну.
Гнат Заруба - старший табунщик, оценивая складывающуюся ситуацию, видел, что правое крыло конницы ногайцев по балке непременно выйдет прямо в хвост табуну, поскольку сокращает за счет изгиба балки не менее двух верст . Кроме того, трое ногайцев, которые первыми вышли на табун, рысили прямо за табуном, сокращая расстояние сажень за саженью.
Гнат догнал Лукьяна Синицу – второго табунщика, и, перегнувшись к нему на скаку, прокричал:
- Лукьян, надо сбить погоню! Вы гоните, что есть духу, а я выйду ногаям навстречу!
- Хай храныть тэбэ Хрыстос! – крикнул в ответ Лукьян, настегивая своего вороного ногайкой.
Гнат, постепенно придерживая коня, дождался, пока около десятка всадников вымахнут из балки в степь, и, круто осадив коня, поднял его на дыбы, одновременно закручивая поводья в разворот. Такой маневр могли выполнить лишь несколько казаков во всей Запорожской Сечи, поскольку кроме недюжинной силы седока, необходима была еще и особая выучка, и желание коня исполнить такой разворот. Но конь Зарубы, которого тот назвал Янычаром за боевые качества и готовность выполнить любую команду всадника, был настоящим казачьим конем, и мог очень многое. Не раз и не два спасал он жизнь хозяину в беспощадных рубках, не раз и не два уносил Зарубу от верной гибели, делая неожиданный рывок в сторону и скрывая его от верной пули или сабельного удара.
