- Так ведь нельзя делать, командир, - чуть не плача от отчаяния, ответил доктор. – Грязь, антисанитария… А пулю нужно извлечь немедленно. Есть опасность внутреннего кровотечения. Кроме того, пуля застряла в лопаточной кости. Везти вас в таком состоянии нельзя.
- Да что ты заладил – то нельзя, это нельзя! – раздраженно прохрипел Сербин. Ему становилось все хуже и хуже. – Раз везти нельзя, оперируй здесь!
- Но как же… - доктор все никак не мог принять решение. – Нужна операционная, нужен обученный медперсонал…
- А твой фельдшер на что? Он у тебя не обученный, что ль? – Сербин злился, боясь впасть в беспамятство.
- Товарищ командир, - голос доктора дрожал. – Ну, не делаются такие сложные операции в таких безобразных условиях.
- Хорошо, - уже спокойней сказал Сербин. – Ты уверен, что довезешь меня живым до Термеза?
- Да как же я могу быть уверен? – доктор в недоумении развел руками и распахнул глаза так, что выпало и повисло на шнурке пенсне. – Ведь, если у вас открылось внутреннее кровотечение, да если еще легкое пробито, то…, тогда…. - доктор запнулся и замолчал, прекрасно понимая, что будет тогда.
- Тогда – смерть! – подвел итог Сербин. – Короче, так, доктор. Давай готовься и режь.
- Да ведь у нас и положить-то вас не на что! – не сдавался доктор. – И накрыть вас нужно на время операции чем-то!
- Положить командира есть на что, - вмешался в разговор Фаддей. – У меня два чехла для орудий совершенно новые – в зарядном ящике лежат. И простыни выстиранные, чистые - из госпиталя взяли перед походом для чистки орудий. Они прохудившиеся уже маленько, но, думаю, накрыть командира сгодятся? А от солнца сейчас тент натянем, а можно и палатку разбить.
- Ставьте палатку, - махнул рукой, сдаваясь, доктор. – Будем оперировать.
Палатку поставили в мгновенье ока. На составленные в виде стола снарядные ящики уложили брезент чехлов для орудий, накрыв его простынями, и на них бережно положили командира. Доктор и фельдшер яростно протирали руки спиртом.
Надев халат и белый колпак, доктор преобразился. Теперь вся его грузная фигура излучала спокойствие и уверенность.
- Попрошу всех выйти из операционной, - безапелляционным тоном произнес он и, обернувшись к фельдшеру, - Вводите раненому морфий. Начнем, пожалуй.
