Она вдруг упала на свою койку и громко, навзрыд расплакалась. Ее худенькие лопатки, остро натянувшие тонкую ткань халата, крупно вздрагивали, а все тело сотрясалось от рыданий.
Сербин никогда не попадал в такие ситуации с женщинами, да и женщин-то на своем коротком веку он толком не знал, кроме проституток в борделях Польши и Германии. Женская душа для него была полной загадкой, которую у него еще не было времени разгадать. Поэтому то, что сейчас происходило с Фросенькой, больно ранило его сердце. Он чувствовал сейчас свою полную беспомощность и не знал, как остановить этот поток слез.
- Фросенька, - еле слышно проскрипел он чужим голосом и прокашлялся. – Фрося! Я прошу тебя, перестань! Я ведь не хотел причинить тебе боль… Так вышло…, - и, переборов себя, выдавил, - Фросенька, ты уж прости меня…
Девушка понемногу успокаивалась, все еще лежа к нему спиной.
- Фросенька, - серьезно сказал Сербин. – Я сказал тебе то, что должен был сказать. Сказал от сердца. Других слов я не знаю и не знаю, что я должен сейчас сделать, чтоб заслужить твое прощение. Поэтому ничего делать не буду. В твоей власти принять мои извинения или казнить меня, показывая свою спину в знак то, что ты по-прежнему гневаешься на меня. Все! Делай, как знаешь!
Фрося вдруг спрыгнула с койки и упала на колени около его подушки, обливая лицо Леонида горячими слезами.
- Родненький мой! Любый ты мой! – лепетала девушка. – Если б ты знал, как напугал меня! Я ж и подумать не могла, что ты такой решительный, отчаянный! Вот же человек, а?! Встал и всё! И трава не расти! А у меня ж серденько оборвалось, что ты себе вред причинишь, и опять тебя лечить придется сызнова, понимаешь?!
- Фрося, я все понял! – твердо сказал Леонид. – Не продолжай, пожалуйста! И прекрати этот водопад, льющийся из твоих глаз… Он мучает меня.
Фрося, всхлипывая, и по-детски шморгая носом, лежала на его груди, успокаиваясь.
Леонид ласково гладил ее худые, все еще изредка вздрагивающие плечи.
Он вдруг понял, насколько дорога, насколько близка ему эта нескладная девчушка-подросток. Настолько остро он ощутил любовь к ней, что сердце вдруг болезненно сжалось, и слова вышли из его души, помимо его воли:
- Я тебя очень люблю, Фросенька… И никогда не причиню тебе боль… Поверь!
