Снова помолчали, я закончил за него:
– Которую ждать еще вечность, так?
– Так, – кивнул он и добавил: – Так что человек не от обезьяны, как вы говорите, а все-таки из рук Творца, однако же в нем, повторяю, нет ничего принципиально нового. Я имею в виду, отличающего от остальных животных. Кроме того, что умеет разговаривать.
Я молчал. Кони идут ровно и бережно, мне на миг почудилось, что мы за столом медленно смакуем дорогое вино, наслаждаемся его неповторимым ароматом и ведем неспешную беседу на философские темы. И в руках у меня не кожаный повод, а хрустальный бокал, искорки пробегают по граням, я с удовольствием подбираю слова, потому что с умным, образованным человеком приятно чувствовать себя тоже умным и образованным.
– Ну так как? – спросил он с мягкой улыбкой интеллигентного и высокообразованного человека, который все-таки знает, что хоть человек и вышел из рук Бога, но все равно не ушел от фрейдовской обезьяны.
– Вы правы, – ответил я.
– Но?.. В вашем голосе звучит это «но».
– Вы правы, – повторил я. – Сволочью быть куда удобнее. Народ постепенно понимает преимущества сволочизма, давайте уж называть вещи своими именами… а соблазн велик!.. При прочих равных условиях побеждают сволочи, так что человек то один, то другой становится сволочью, всякий раз объясняя свое поведение уступкой обстоятельствам или чем-то еще, чем можно оправдаться. Потом отдельные ручейки сольются в потоки, в реки, и, наконец, наступит время, когда каждый может не со стыдом, а с гордостью сказать: «Вот такое я говно!»
Он усмехнулся:
– Ну, это вы гиперболизуете…
Я тоже усмехнулся, и хотя в моих руках потертая кожа повода, я поднес к губам бокал и сделал крохотный глоток. Блестящие глаза Сатаны наблюдали за мной с пугающей интенсивностью. Вдруг он вздрогнул, на умном подвижном лице промелькнула целая гамма чувств.
– Вы… не шутите? Мне показалось…
– Вам не показалось, – ответил я мертвым голосом.
– У вас уже…
– Да, – сказал я. – У нас уже говорят так. Именно с гордостью. С вызовом.
– С вызовом… кому?
Я пожал плечами:
– К остаткам тех, кто все еще мямлит о чести, достоинстве, верности слову. Это так, в основном старичье, да еще оторванные от жестокой жизни юнцы, начитавшиеся рыцарских романов. Это капли в море сволочей, которые теперь уже не сволочи, а прагматичные люди, основа общества. Которые без заверенных нотариусами договоров – ни шагу. Дело в том, что когда весь мир населяют одни сволочи, то они уже не считаются сволочами.
