Он все всматривался в мое лицо, наконец шумно выдохнул воздух, глаза округлились.
– Сэр Ричард, я уже говорил вам, что вы меня всякий раз удивляете? Сегодня – не исключение.
Я ухмыльнулся:
– Рады?
– Еще бы! Приятно знать, что победил.
– Да, – согласился я. – Но Бог еще не убит. Он ушел в подпольщики.
Пес в недоумении оглядывался, когда всадник вместе с конем исчезли, нюхал воздух. Я с облегчением перевел дыхание. Если и Пес видел или чуял его присутствие, то я не кукукнулся, а то уже начал подумывать, что это мой здравый смысл пытается растоптать остатки совести, а та, зараза, сопротивляется.
Все верно, если по ту сторону Хребта Сатана ведет бой с переменным успехом, то здесь можно сказать, противник уже на полу, осталось чуть-чуть дожать. Влияние городов, а в них торговых и прочих гильдий растет, а это значит, что мощь богатых аристократов подтачивается. Когда-то семья Дюренгардов владела всем этим краем, обширными землями от горизонта и вот до тех скалистых гор, но королевство Кейдана медленно превращается в республику, семейству Дюренгардов остались только фамильные земли, что, впрочем, представляет собой тоже хороший кусок, где густой непролазный лес, несколько озер, судоходная река и несколько десятков деревень.
По рассказу Амелии я хорошо представляю, как замок постепенно ветшал, но Дюренгард упрямо отказывался продать его и перебраться в одно из имений на своих землях. С верхней башни замка видел даже дальние деревушки, наблюдал работу на полях, десятки двигающихся во всех направлениях телег, присматривал за работой шести водяных мельниц, трех ветряков и придирчиво следил, как разгружают корабли. Благодаря своему острому глазу и умению наблюдать он вовремя прогонял нерадивых управляющих, так что на его землях процветали торговля, виноделие, маслобойни, крестьяне богатели, вовремя получая подсказки, чем засевать поля, ибо цены в городе скачут, скачут.
Однако в последнее время, когда в городе возникло самоуправление, а король неожиданно поддержал самостоятельность городов – неожиданная помощь и опора в постоянном борьбе с крупными феодалами, граф Дюренгард предпочел удалиться в это загородное имение, где и доживает дни, как говорят, озлобленный на короля, императора, на весь мир.
Старый замок, что в центре города, выкупил городской совет и тут же приспособил под склад, кровное оскорбление для потомственного аристократа. С той поры граф в город – ни ногой, чему там только рады.
