Он соскочил с коня и снял с плеча перевязь с кривой саблей. Повесив саблю на луку седла, Заруба снял с пояса и кинжал. Фрол, не понимая, что происходит, с удивлением смотрел на своего атамана. Он знал, что в подобные моменты, Заруба может обратиться к своим «характерствам», но не понимал, зачем тот оставляет оружие.
А Гнат, тем временем, снял потертую свитку и, оставшись в латанном - перелатанном бешмете, сделал несколько шагов по направлению в горной тропе.
- Ты, Фролка, - обернувшись, сказал он, - накрой голову своему коню и уши ему прикрой, шоб не перелякався .
Фрол быстро выдернул из переметной сумы холстину и накинул на голову коня. Обняв его за уши, он прижал сухую морду коня к груди, и приготовился к чуду. А в том, что Заруба сейчас начнет чудить, он не сомневался.
Гнат сделал еще несколько шагов и вдруг разом как-то весь подобрался, согнувшись в поясе. Видно было, как под тонкой тканью прохудившегося бешмета перекатываются тугие мышцы атамана. На мгновение Фролу показалось, что он видит перед собою волка, и от напряженной фигуры Гната вдруг повеяло чем-то настолько звериным, что ужас сковал все члены казака. Ни жив, ни мертв, смотрел он, как атаман огромными прыжками преодолел расстояние до подножия скалистой тропы и исчез в густых зарослях боярышника, скрывавшего большую часть подъема.
Конь Фрола беспокойно заржал, почуяв зверя, но казак крепко держал его голову, приговаривая «тихо, голуба, тихо»… Хотя сам не понимал, кого он больше успокаивает – себя или перепуганного коня, который дрожал, как лист на ветру.
А горцы, тем временем, уже начали спуск. Привычные к горным тропам лошади быстро и уверенно шли по крутой каменистой круче и вскоре показались на поляне, от которой до желоба оставалось не более ста саженей.
Фрол, отпустил голову коня, который тут же умчался вниз по желобу, не выбирая дороги, и схватил ружье.
Но стрелять ему не пришлось.
Сразу несколько лошадей горцев вдруг встали на дыбы, издав пронзительное ржание, и перекрыли тропу. Задние лошади, набрав скорость на спуске, не смогли остановиться, сбив их мощными корпусами. Но какая-то неведомая сила так воздействовала на них, что лошади, обезумев, стали рваться обратно вверх, в то время, как спускающиеся вниз лошади плотно забили проход. И те, и другие рвали друг друга зубами, били копытами, поднявшись на дыбы, всей своей массой обрушивались на противостоящих. Всадники, не в силах обуздать взбесившихся животных, падали под копыта, превращаясь в кровавое месиво.
