– Но тебе это не понравится, – в раздумье повторил Камчак.
– А может, и понравится.
– Нет. Тебе определенно не понравится.
– Но ведь ты принес это для меня, разве не так? – спросила она.
Камчак пожал плечами, разглядывая коробку в своих руках.
– Да. Я принес это для тебя.
Коробка была как раз такого размера, что в ней спокойно могло поместиться ожерелье, положенное на черный бархат.
– Мне понравится… Я хотела бы это примерить… – сказала Африз из Тарии.
– Правда? – спросил Камчак. – Ты собираешься это надеть?
– Да, – сказала Африз, – дай это мне.
– Ладно, – сдался Камчак, – только лучше будет, если я закреплю его сам.
Воин Камрас напряженно приподнялся со своего места.
– Толстокожий тачакский слин, – прошипел он сквозь зубы.
– Прекрасно, – сказала Африз, – ты можешь закрепить его на мне сам.
И Камчак подошел и склонился над коленопреклоненно сидящей за нашим столом Африз, которая ещё больше выпрямила спину и гордо подняла подбородок. Он зашел со спины. Ее глаза даже сквозь вуаль сияли от любопытства. Я увидел, что она учащенно дышала и нежный бело-золотой шелк её вуали чуть колыхался от её дыхания.
– Давай, – сказала Африз.
Камчак открыл коробку.
Когда Африз услышала слабый щелчок замка, она ещё могла повернуться и рассмотреть предназначавшийся ей подарок. Но она не сделала этого. Она смотрела прямо перед собой.
– Давай же, – повторила она, сгорая от нетерпения.
То, что случилось затем, произошло очень быстро. Камчак достал из коробки большое металлическое кольцо – тарианский ошейник рабыни. Раздался резкий щелчок замка, и шея Африз из Тарии была окольцована сталью! В следующее мгновение Камчак поднял её, испуганную, на ноги лицом к себе и обеими руками сорвал с лица вуаль! Затем, раньше чем хоть один из ошарашенных тарианцев успел опомниться, он сорвал смачный поцелуй с губ ошеломленной Африз. После чего отшвырнул её от себя через низкий стол, где она упала на пол рядом с тачакскими рабынями, танцевавшими для её удовольствия. Кайва, как по волшебству, появившаяся в руке Камчака, остановила тех, кто рванулся отомстить за первую девушку их города. Я стоял рядом с Камчаком, готовый защитить его ценой своей жизни, но перепуганный тем, что произошло, не меньше, чем любой в зале.
Гордая тарианка теперь стояла на коленях, схватившись за ошейник. Ее нежные пальцы в перчатках вцепились в него и пытались сорвать с шеи.
Камчак посмотрел на нее, презрительно оскалясь.
– Под твоим бело-золотым платьем я учуял запах рабыни.
