Королевский посланец уже несколько раз оглянулся, нахмурив лоб. В речи Яна-поляка было нечто такое, что никак не входило в его задачу и казалось даже опасным. Без сомнения, у того лихорадка, руки дрожат, на землистых щеках выступили темно-красные пятна, голос все чаще прерывается — похоже, он больше бредит, нежели говорит в здравом уме. Юрис не успел остановить его, бредни Крашевского прервало нечто непредвиденное.
С сосновской дороги на господский двор вбежала какая-то женщина. На ногах самодельные полусапожки, а выше них, пожалуй, даже выше колен, онучи, перевязанные новыми пеньковыми оборами. В короткой полосатой юбке и туго подпоясанной кофте, из-под льняного платка выбиваются черные жесткие волосы, смуглое лицо с крупным некрасивым ртом и черными сросшимися бровями полно упрямой решимости, даже злости. На спине плотно набитая торба, откуда торчат черенки ложек и еще какая-то кухонная утварь, а сверх нее привязан небольшой котел. Не мешкая, не очень-то осматриваясь, девка протиснулась вперед лиственцев и стала за сосновцами. Те, видимо, почувствовали себя неловко и сдвинулись потеснее,
Полномочный представитель в удивлении сошел с крыльца.
— Это что такое? Эй, девка, тебе чего здесь надобно?
Девушка даже не сочла нужным ответить и только взглянула исподлобья карими, вроде бы задорными, не уж вовсе не испуганными глазами. Мартынь пояснил:
— Помнишь Друста, с которым вы когда-то проучили нашего управляющего Холгрена? Ты в Риге у шведов укрылся, а Друст долгое время был в бегах, в лесу прятался. После того как управляющего нашли убитым, он и вовсе пропал отсюда. Это его дочка Инта.
— Так чего ж ей надо? Чего она к солдатам лезет?
— Видать, хочет с нами идти.
Юрис даже побагровел от гнева.
— Глупости! У мужиков под ногами путаться — вот еще выдумала, цыганенок этакий! А ну, сейчас же пошла отсюда!
Инта не только ничего не ответила, но даже сделала вид, будто королевский наместник говорит с кем-то другим, но уж никак не с нею. Зато ответила Мартыню:
— Да, я пойду с вами. В торбе у меня все, что надо, чтобы еду варить, — видишь, даже котел на спине. Святым духом в лесу не проживете, а кто ж вам станет готовить, коли бабы с собой не будет? А потом у меня чистая холстина есть для перевязок, ежели кого поцарапает.
Наместник еще больше рассердился.
— Вот разболталась! Лекарь экий выискался! Десяток верст пройдет по лесу, а потом мужикам придется на плечах ее тащить либо волкам на съеденье бросить. Матери ее тут нет? Пускай уведет.
