Эвия! Горький аромат цветущего миндаля. Звон серебряного кубка. Гибкость тела юной эллинки. Мягкая красота белой лилии. Все это объединило в себе одно слово.
Идет ли Эвтерпа от реки с кувшином на плече, пляшет ли на току, усеянном полевыми цветами, или, сбросив хитон, опускается на ложе, Дион, пьянея от счастья, не устает повторять, как молитву:
— Возлюбленная моя, Эвия, дорогая сердцу моему! Красота твоя сладка, как мед! Ты белая лань, прирученная Артемидой.
Не надо искать смысла в лепете влюбленного. Слова мудрых — вбитые гвозди, что крепят дела человеческие. Слова любви — рассыпанный горох, они понятны лишь тому, кому предназначены.
Не остывает с годами страсть в груди Диона, наоборот, она все более набирает силу. Так накапливают жар угли, оседая в кострище. И через десять лет Дион все так же, подобно юноше неразумному, лепечет Эвтерпе хвалу, от которой смущается она, словно дева. А когда они появляются на агоре в сопровождении сына Аполлония, рапсоды у храма по-прежнему слагают гимны в их честь.
Разлука для них — величайшее из зол. И часто, уходя в поход по приказу боспорского царя, Дион слушал прощальные слова Эвтерпы, перемешанные со слезами:
— Зачем, Дион, ты выбрал в покровительницы Виртуту, боевую подругу Арея? Если уж так необходима тебе божественная заступница, выбери любую из Муз. У того, кто посвятил себя Музам, жизнь мирная и кроткая. Тогда я постоянно буду возле тебя, и нам никогда не надо будет разлучаться!
Эллинским женщинам нравится, когда избранники сердца осыпают их драгоценностями. Они вешают дорогие блестящие безделушки на одежду, руки, шею, вплетают в волосы, накрашивают лица разными снадобьями и притираниями. Эвтерпа была не такой. Узорчатые покрывала из виссона не прельщали ее. Тех, кто любит богатые украшения, благородная жена стратега относила к продажным, рабским натурам. Скромность лучше смарагдов украшала солнцеликую Эвтерпу. Однажды Дион передал ей с гонцом золотую скифскую диадему, усыпанную драгоценными камнями. Эвтерпа отказалась надеть этот великолепный воинский трофей, подарила его матери Диона. Обрадованная таким вниманием Мехрийя поднесла ей в ответ другие, не менее ценные подарки. Но Эвтерпа отослала дары свекрови мужу вместе с коротким посланием:
«Тебе это золото нужнее, ты должен беспокоиться о благополучии воинов, чтобы они были одеты и накормлены, прекрасно вооружены. Мне же достаточно одного тебя».
Пока Дион где-то в чужой стороне защищал интересы чужого царя, Эвтерпа часто одна уходила далеко за город, надеясь увидеть возвращающееся войско. Она рисковала быть захваченной кочевниками или растерзанной дикими зверями, водившимися в прибрежных зарослях Танаиса. Аполлоний умолял мать поберечь себя или хотя бы брать с собой вооруженных рабов. Эвтерпа только смеялась в ответ.
