* * *
– Ох, как болят ноги… – рыжий стонал, рассматривая нанесенные скорпионихой порезы. – А здесь что? Проклятье, какие раны!
Бледнолицый сердился. Сам он редко когда жаловался на боль, если случалось попадать в переделки, предпочитая молча терпеть, а потому резко бросил:
– Боги Средних Мест явно на тебя за что-то рассердились: ты ведь только что говорил о Больших-С-Клешнями? Вот и на тебе!
Про себя же сухощавый человек подумал: «Проклятье, не хватало только, чтобы сейчас у него ноги отказали! Хорошо хоть, яд эта тварь не успела выпустить, иначе, в лучшем случае, сожгла бы кожу, а в худшем и думать страшно. Как бы не пришлось теперь рыжего на себе нести!..»
Именно в этот момент его голова, отсеченная от туловища, отскочила в сторону, и кровь хлестнула из обрубка шеи. Глаза вмиг остекленели, их взгляд навсегда остался удивленным, губы раскрылись в последнем, так и не вырвавшемся крике, а цвет кожи быстро стал приобретать восковый оттенок, впрочем, невидимый в сумерках. Резкий, страшной силы удар мохнатой лапы паука, внезапно возвысившегося над двуногим, смахнул голову человека непринужденным, слегка ленивым движением – как порой взрослые дают подзатыльник расшалившемуся ребенку.
В наступившей темноте рыжий не увидел, что произошло с его приятелем. Он был слишком занят своей болью, а потому даже не встрепенулся, когда приятель неожиданно замолчал. Но немного спустя ветер донес до него странные чавкающие звуки: восьмилапые, сгрудившись вокруг обезглавленного трупа, разрывали на части охладевающее тело.
Рыжий с трудом подавил стон и закрыл обеими руками рот, чтобы не привлечь внимание многоногих.
К счастью, вскоре после того, как многоногие расправились с трупом, их внимание привлекло нечто другое, вдалеке от этого ущелья. Видимо, запах крови и растерзанной плоти так насытил воздух в углублении между песчаными холмами, что многоногие не ощутили другой свежий запах, еще живого человека. Передвигая вымазанные кровью угловатые конечности, они сгрудились в стадо и поползли прочь, оставив рыжего целым и невредимым, а песок в ущелье – изрытым следами побоища…
* * *
Рыжий двинулся в путь, едва только хищники скрылись за гребнем дюны. Он совершенно забыл про оставленный возле поверженного чудовища мешок с сочными стволами кактусов и быстро шагал по почти неразличимой в темноте тропке, хромая и издавая негромкие стоны от боли. Правой рукой он прижимал к боку обнаженный нож, собираясь в любой момент пустить его в ход.
