Они смущенно отвели глаза.
— Лида, я тебе объявляю выговор. Ты отвечала за девочек. Я с тобой больше никого не смогу отпускать!
По комнате пронесся громкий вздох, пионерки зашептались — такого оборота никто не ожидал.
Яркий румянец до самых ушей залил Лидино круглое, доброе лицо.
— А ты, Женя, — Тамара Петровна осторожно взяла сухие тоненькие «крылышки» из Нининых рук, — ты должна понять, что Ботанический сад — это не простой сад и не лес. Там, как в музее, каждое дерево — ценность. Его изучают, за ним наблюдают, ведут опыты. Там и простой клен — это…
— …научный материал! — вырвалось у Жени.
— И не только любое дерево, там каждый кустик — научный материал, продолжала Тамара Петровна. — А без спроса вообще ничего нельзя брать, это у нас каждая малышка знает. И вот… — Тамара Петровна, высоко подняв руку, подошла к стоявшей в углу этажерке. — Пусть эти семена лежат здесь, в пионерской, как напоминание о том, что нельзя самовольничать и что это никогда не доведет до добра. Она положила «носы» на самое видное место — на верхнюю полку. — Ясно? А теперь ступайте обедать!
— Тамара Петровна, — крикнула Женя, подбегая к этажерке, — а почему Лиде выговор? Ведь я виновата — значит, надо мне. Простите Лиду!
Тамара Петровна уже принялась рассматривать журналы, лежавшие на этажерке. Не поднимая головы, она ответила:
— Ты еще новенькая, а Лида у нас без пяти минут студентка. С нее строже взыскивается.
— А ты, Женя, не заступайся! — вспыхнула Лида. — Я сама знаю, что виновата.
Вся проштрафившаяся четверка гуськом проследовала в столовую. Обедали все за одним столом. Нина радовалась: как же, первый раз она обедает за столом старших! С Жени она глаз не сводила.
— А ты мне еще расскажешь про Катю? — спрашивала она шопотом. — Про ту девочку из леса?
Женя подняла палец: помалкивай!
Нина не унималась:
— А про того дяденьку… про раненого? Он разведчиком стал, да?
— Всё, всё узнаешь, только потом, — отвечала Женя. — А сейчас ешь.
В столовую вошла вожатая Валя Малыгина. Она посмотрела на веселую Нину и улыбнулась:
— Ай да Нина, с большими сидит! Поздравляю!
— Это она от Жени ни на шаг, — обиженно отозвалась Лида.
Еще два года назад Валя сама жила в их доме, а потом кончила курсы вожатых. И выходило, чти она хоть и взрослая, а все же вроде подруги. Когда она надевала синюю юбку и белую майку, ее можно было принять за Шуру Трушину — одного с ней роста, такая же мускулистая, загорелая физкультурница. Старшеклассницы попрежнему говорили Вале «ты» С Шурой и Лидой вожатая особенно дружила.
