— Господин управляющий, Хамданы убили Кодру! — сказал Заклат и в упор посмотрел на аль-Эфенди. В то же время краем глаза он наблюдал за Ходой-ханум и Габалем, который стоял рядом с ней.
Оказалось, это не было новостью для аль-Эфенди.
— Я знаю, что он исчез. Ты думаешь, надежды нет?
В утреннем свете, проникающем в зал через дверь, черты Заклата казались еще отвратительнее.
— Его никогда не найдут, поверьте моему опыту в таких делах, — сказал он.
Посмотрев в лицо Габалю, который уставился в стену перед собой, Хода нервно сказала:
— Если это так, то положение более чем серьезное.
— Надо наказать всех. Иначе нам придется плохо, — разминая пальцы, отозвался Заклат.
Аль-Эфенди перебирал четки.
— Он был нашим лицом, олицетворением нашей силы!
— Да всего имения! — подчеркнул Заклат.
Габаль прервал свое молчание:
— Разве это какое-то исключительное преступление на нашей улице?
Услышав слова Габаля, Заклат вскипел:
— Не стоит тратить время на болтовню!
— Докажи, что его убили!
Аль-Эфенди ответил неестественно грубо, отбрасывая все сомнения:
— Никто из жителей не исчезал подобным образом. Если только человека не убивали…
Даже влажное дыхание осени не смогло разрядить напряженную атмосферу зала, накаленную жестокими намерениями.
— Преступление вопиет так, что отдается в соседних кварталах. А мы теряем время! — вскричал Заклат.
— Но Хамданы сидят по своим домам! — настаивал Габаль.
— Неразрешимая загадка, — усмехнулся Заклат с каменным лицом.
Он уселся удобнее и сверлил Габаля взглядом.
— Ты думаешь только о том, как оправдать родню, — произнес Заклат.
Габаль сделал над собой усилие, чтобы подавить возмущение, но голос его зазвучал резко:
— Я думаю о справедливости. Вы набрасываетесь на них с кулаками за малейшую провинность, порой вообще без причины. Да и сейчас ты думаешь только о том, чтобы заручиться поддержкой управляющего и устроить резню этих невинных.
Глаза Заклата сверкнули злобой:
— Твоя родня — преступники. Они убили Кодру, который охранял их имущество.
— Господин управляющий! — обратился Габаль к аль-Эфенди. — Не дайте этому человеку утолить свою жажду крови!
— Если потеряем авторитет, то вместе с ним потеряем и жизни! — ответил аль-Эфенди.
Хода посмотрела на Габаля:
— Ты хочешь, чтобы нас похоронили заживо на этой улице?
— Забыв о своих благодетелях, ты печешься об убийцах, — с ненавистью выпалил Заклат.
