Мальчишка умчался с такой прытью, что я было засомневался, запомнил ли он все, о чем я просил. В этом подростке было что-то особенное, отчего я не рискнул бы поставить против него. Я развернулся и принялся ждать свой завтрак, но вскоре мое внимание привлекла хмурая верхушка каланчи Адольфуса.
— Хочешь что-то сказать?
— Не знал, что тебе нужен напарник.
— А чего ты хотел от меня? Чтобы я надавал ему тумаков? — Я медленно растирал двумя пальцами виски. — Есть новости?
— Через несколько часов начнутся похороны Тары у церкви Прачеты. Думаю, ты не пойдешь?
— Думаешь неправильно. Есть еще что-нибудь интересное?
— Ходят слухи о твоей встрече с Заячьей Губой, если ты спрашиваешь об этом.
— Об этом, об этом.
— Тогда я все сказал.
Именно в эту минуту мой мозг словно решил, что настало самое время вырваться из многолетнего заточения, и начал яростно, хотя и безуспешно, пробиваться наружу. Аделина издали заметила мои мучения и поставила на огонь котелок с кофе.
Меня отпаивали второй чашкой темного и сладкого напитка, когда вернулся мальчишка. Он водрузил мешок с покупками на прилавок и положил рядом сдачу.
— Осталось семь медяков, — сказал я. — Что ты забыл купить?
— Я принес все, что вы просили. — Он не то чтобы улыбался, однако линия его губ заметно приподнялась. — Я стащил нож.
— Так ты карманник? Мои поздравления. Подходящая компания. — Я вынул из мешка апельсин и начал чистить его. — У кого брал фрукты, у Сары или у Ефета-островитянина?
— У Ефета. У Сары наполовину гнилье.
Я съел одну дольку плода.
— Кто у него сегодня в помощниках, сын или дочь?
— Дочь. Сына уже несколько недель нет в городе.
— Какого цвета у нее сегодня рубашка?
— Она сегодня в серой фуфайке, — последовал ответ после непродолжительной заминки. Полуулыбка мальчишки вернулась. — Но вы бы все равно не узнали, говорю ли я правду, потому что вы еще не выходили сегодня на улицу.
— Я бы узнал, лжешь ты мне или нет. — Прикончив апельсин, я бросил кожуру на прилавок и ткнул сорванца двумя пальцами в грудь. — Я всегда все узнаю.
Он кивнул, не сводя с меня глаз.
Я сгреб мелочь в кошель, который мальчишка купил для меня, и соблазнительно держал его в руке перед собой.
— У тебя есть имя? — спросил я.
— Ребята зовут меня Воробьем.
— Считай это остатком недельной платы. — Я бросил ему кошель. — Потрать часть денег на новую рубаху, а то ты похож на пугало. И будь вечером тут. Возможно, ты мне понадобишься для дела.
Мальчишка принял свое повышение без ответа и проявления чувств, будто оно и вовсе не имело для него значения.
