— Ты бы еще позже пришел! — встретил его упреком Симеон.
— А ты бы меня еще больше нагрузил! — огрызнулся Барт, с грохотом скинув на пол две огромные сумки книг.
Он побывал у директора лицея, и тот засыпал его инструкциями и наставлениями.
— Ему по фигу твоя лейкемия. Его одно волнует — чтобы ты получил степень бакалавра с отличием.
— Ну и правильно, — миролюбиво ответил Симеон. — Как там сестры? Что-нибудь про них знаешь?
— А как же! — раздраженно воскликнул Барт. — Новости лучше некуда. Моргана торчит одна-одинешенька в этой дыре, Фоли-как-его-там. Отказывается есть. Социальная сотрудница звонила. Такой мне пистон вставила!
Бенедикт упрекала его в том, что он забыл про Моргану.
— Венеция — что ж, как я и предсказывал, — продолжал Бартельми. — Жозиана ее заграбастала и не хочет отдавать. Судья звонила. Сказала, что Жозиана утверждает, будто у Венеции психологическая травма и ей надо пройти курс психотерапии. Виноват, разумеется, я. Я всегда кругом виноват. Аксиома номер один.
Барт был на грани срыва. Он чувствовал себя непонятым, преследуемым и жертвой эксплуатации.
— И это, конечно, очень мило, что меня просят заботиться о тебе и сестрах, только денег-то за это не платят. А я без работы остался. И куда мне теперь, на панель?
— Не ори так, Барт, — взмолился Симеон, болезненно морщась.
— О’кей, могу вообще отвалить.
— Я этого не говорил, — прошептал младший брат, вконец измученный.
Барт стоял в нерешительности, ни туда ни сюда. Его взгляд остановился на кронштейне.
— Что это за хрень?
— Капельница.
Симеон откинул простыню, демонстрируя свою руку. Барт увидел выходящую из-под пластыря трубку. Его передернуло.
— Закрой скорее. Гадость какая.
Он повалился на стул, тяжело вздохнул:
— Что за мрак, ну что за мрак! — и вытащил из сумки журнал, купленный по дороге.
— «Спиру»?[6] — Симеон не сумел скрыть удивление, увидев, что читает его брат.
— У них не было «Фрипуне», — буркнул Барт. — Ну да, я дурак! Даже когда ты этого не говоришь, я вижу, что ты хочешь сказать.
Он сунул в рот жевачку и уткнулся в свой комикс с таким сосредоточенным видом, как будто читал по меньшей мере Декарта.
— Ты мне не достанешь «Трактат о методике»? — тихо попросил Симеон.
Барт раздраженно вздохнул, словно его оторвали от важного дела. Перерыл сумки, безбожно разворошив конспекты и ксерокопии. Лежа на боку, Симеон смотрел на это и молча страдал.
— «Трактат о методике»… На, вот он. Тощий какой, — заметил Барт. — Про что там говорится?
