Роман замотал головой. У него даже слезы навернулись на глаза — так он старался втянуть чертов клык.
— У тебя такое лицо, как будто тебе безумно больно. — Шанна ласково погладила его по плечу. — Пожалуйста, разреши, я взгляну, — взмолилась она.
— М-м-м… — Попятившись, замычал Роман, отчаянно мотая головой. Проклятие… вот ведь угораздило! Впрочем, так ему и надо. Только сейчас до него дошло насколько он был близок к тому, чтобы вонзить клыки в шею Шанны.
— Зря я кинулась целовать тебя — совсем забыла, что поставила шину, — с раскаянием пробормотала Шанна.
Левый клык наконец послушно убрался в десну.
— Все в порядке, — прошепелявил Роман, на всякий случай прикрывая ладонью рот.
— С тобой — может быть. Зато я нарушила основное правило — никогда и ни при каких обстоятельствах не крутить романы с пациентами. Зря я вообще с тобой связалась, — буркнула Шанна.
Роман, облизнув губы, убрал руку.
— В таком случае ты уволена, — хмыкнул он.
— Вот как? А как же шина у тебя во рту? Кто ее снимет, интересно знать? — Шанна решительно притянула его к себе. — Открой рот и дай мне посмотреть, что с твоим зубом!
Роман послушно разинул рот.
Шанна, нахмурившись, пощупала шину. Воспользовавшись случаем, Роман игриво пощекотал кончиком языка ее пальцы.
— Прекрати немедленно. — Шанна убрала руку в некоторой растерянности. — Ничего не понимаю… шина болтается!
— М-да… ты чертовски здорово целуешься! — ехидно хмыкнул Роман.
Шанна мгновенно покраснела.
— Не понимаю, как это я могла… Ладно, не волнуйся. Я больше не буду тебя целовать, обещаю. Поскольку я твой дантист, то обязана в первую очередь думать о твоем здоровье и твоих зубах…
— Ты забыла? Я тебя уволил.
— Ты не можешь меня уволить. Во всяком случае, до тех пор пока эта шина…
— Я сам сниму эту чертову штуку.
— Только попробуй!
— Я не хочу тебя терять.
— О чем ты? Нам нужно только потерпеть немного — недолго, всего-то пару недель.
— Я не намерен ждать. — Хватит! Он и так ждал уже больше пяти веков! И будь он проклят, если вытерпит еще несколько недель. Роман повернулся и чуть ли не бегом бросился в спальню. Перед глазами у него роились черные мушки, в ушах шумело. Он старался не замечать этого, не обращать внимания на лютый голод, грызущий его изнутри.
— Роман! — Шанна бросилась следом. — Только не вздумай сам снимать шину, слышишь?
— Хорошо. Не буду. — Подбежав к платяному шкафу, он принялся лихорадочно копаться в стопках нижнего белья. Ну, где же он? Наконец в самом низу отыскался красный фетровый кисет. Роман нетерпеливо потянул завязки. Даже сквозь толстую ткань он чувствовал тепло, исходящее отлежавшего внутри серебра. Если бы не фетр, с горечью усмехнулся он, на ладонях у него уже вздулись бы пузыри.
