— Ага, — поддакнула Дарси. — Нельзя допустить, чтобы они выпадали.
«А что в этом дурного?»
— Я стану звездой DVD, — объявила Симона, перебросив волосы через плечо. — Мы ждем известного режиссера из Милана Джованни Беллини. Naturellement[12], что я работаю только с самыми лучшими.
— Естественно, — кивнула Дарси.
В этот самый момент из-за угла вышел низкорослый мужчина в помятой одежде и черном берете.
— A, bellissima[13]?! Вот и ты — прекрасная, как всегда.
Он поцеловал Симону поочередно в каждую щеку.
— Синьор Беллини, это Грегори. — Симона взглянула на Дарси и замолчала. — Имя этой девушки я забыла, но неважно.
— Благодарю, — скрипнула зубами Дарси. — Меня зовут Дарси.
Джованни небрежно кивнул ей и снова повернулся к Симоне.
— Bellissima, это будет величайший фильм о вампирах за всю историю. Я планирую снять кое-какие центральные эпизоды в черно-белом формате, чтобы подчеркнуть серое уныние современного века.
— Мистер Беллини, — Грегори кашлянул, — это всего лишь программа упражнений для наших клыков.
Джованни отступил назад, приложив руку к груди.
— Даже их можно представить как великое искусство. Представить конфликт. Человек против свой испорченной, ленивой натуры. Идем, bellissima.
Он сопроводил Симону в студию.
Грегори поморщился.
— Мне не следовало его нанимать, но Симона настояла.
— Ты имеешь в виду, bellissima? — Дарси с улыбкой похлопала его по плечу. — Удачи.
— О да, она мне не помешает. — Грегори зашел в студию и закрыл за собой дверь.
Дарси направилась к себе в кабинет и, открыв дверь, остолбенела.
За ее столом сидел Адам Олаф Картрайт.
Он поднял голову и улыбнулся:
— Здравствуйте, Дарси.
Ее сердце в груди гулко застучало. Как будто ей не хватало проблем без этого человека, перевернувшего ее мир с ног на голову. Закрыв дверь, она задумалась: почему он сидит за ее столом? Не потому ли, что просматривал ее бумаги? Дарси повернулась к нему лицом. Он продолжал улыбаться. Если шарил в ее вещах, то отнюдь не выглядел смущенным. К тому же зачем Адаму ее контракты с поставщиками или агентствами по прокату лимузинов?
И почему она так реагирует на него каждый раз, когда видит? В то время как ее сердце бешено колотилось, все остальное представлялось как в замедленной съемке. Она подмечала в нем все до мельчайших деталей. И в своих ответах постоянно «не догоняла», потому что ее мозг отказывался нормально работать. Адам вполне мог решить, что она идиотка.
— Добрый вечер.
Он встал и вышел из-за стола.
