— Как же смотреть после этого на теперешнюю поддержку Семенова японцами? — сказал адмирал, обращаясь к министрам. — Я прошу вас, господа, высказаться по вопросу о том, как нам относиться к Японии.
Для заседания Совета министров как тема, так и материал оказались очень неожиданными. Высказываться по вопросу внешней политики без основательного знакомства с интересами стран, внутренним их положением и взаимоотношениями с другими — значит заниматься обывательскими разговорами.
Так и было в этом заседании, на которое все явились, совершенно не зная темы предстоявших прений.
Но было интересно то указание, которое сделал тогда же управлявший иностранными делами Ключников. Он отметил, что адмирал Колчак является лицом, против которого у японцев сложилось предубеждение, и что теперь, когда мы должны добиваться больше чем добрососедских отношений с Японией, нам нужно рассеять недоверие соседей.
Представительство на конференции
Так было в Омске в то время, когда в Париж стекались представители всех наций на мирную конференцию. Вставал вопрос и о России.
В Париж выехал от Деникина Сазонов, которому, кроме Деникина, дали полномочия на представительство Донское и Кубанское казачества и правительство Крыма. Омск поспешил присоединить и свое полномочие. Так, один человек стал выразителем интересов почти всех антибольшевистских правительств.
Но этого было мало. Для большего авторитета необходимо было создать в Париже объединенный голос русской общественности. Ключников наметил путь к такому объединенному представительству, предложив русским посланникам и послам в европейских государствах съехаться в Париже для совместных выступлений. Послы оставались единственной реликвией прежней единой России.
Главной ценностью предложения Ключникова было то, что он отрицал возможность отдельных делегаций от различных правительств, устраняя демонстрацию раздробленности России и взаимной неприязненности отдельных ее частей. Нужно было, однако, сделать также невозможной и демонстрацию внутренней партийной междоусобицы.
Послы, представители официальной России, не могли сами по себе рассчитывать на признание их выразителями настроений и надежд России революционной. Париж легко восполнил этот недостаток. В этой мировой столице сосредоточились в то время люди различных партий и классов. Тут были и типичные представители русской буржуазии: Путилов, Каминка, Коновалов, и бюрократы, вроде Сазонова и Извольского, и русские интеллигентные общественники различных оттенков — из земско-дворянских кругов: кн. Львов, Родзянко и из народников: Чайковский, Титов и др. Русский посол во Франции Маклаков особенно ратовал за объединение представителей правых и левых течений в целях совместной борьбы за национальные интересы; он указывал одновременно, что натиск социалистических элементов в Париже становится очень чувствительным. Грозила новая опасность. Раскол русской общественности мог оказаться роковым в деле защиты национальных интересов. В Париж ожидались Авксентьев, Зензинов, Роговский. Что скажут они?
