— Ну, а контр-адмирал тогда, по-твоему, что носит? — спросил другой голос. — Какая у тебя манера говорить, не зная.
— Ну-ка, идите сюда, полные адмиралы, давайте сюда, тут выясним, что к чему, — сказал контр-адмирал.
Мгновенно в передней наступила тишина, потом что-то упало и разбилось, потом оба голоса зашипели какие-то полусердитые, полуиспуганные слова, и два подростка, багровые от смущения, толкая друг друга, появились на пороге.
— А похож, — сказал контр-адмирал, приглядываясь к Бориске, — глаза те же, взгляд такой же. Рот, подбородок… Да и на вас они тоже очень похожи, товарищ Ладынин.
Старик молчал, грустно улыбаясь.
Потом контр-адмирал немного поговорил с Бориской и с Блохиным, спросил у мальчиков, что за модели кораблей стоят на полочках по стенкам, и Борис, стесняясь, но толково и раздельно рассказал и про лыкошитый поморский корабль, вырезанный руками Александра, и про казацкий челн, и про модель нефы тринадцатого века, и про модель скандинавского драка с надстройками на носу и на корме для воинов.
Контр-адмирал слушал молча; старик Ладынин по-прежнему грустно улыбался; Анцыферов покуривал в печку, искоса глядя на Бориску.
— Дай-ка мне лыкошитый корабль, — сказал контр-адмирал и поставил модель перед собой, на край стола.
Любуясь, поглядел, огладил пальцами крутые бока ладьи и спросил Ладынина, можно ли созвать домашних.
— Да тут почти что все, — сказал старик, — вот только Варя да Глафира. Позови Варвару, Бориска!
Варя пришла тотчас же, в темном платье, очень похудевшая, спокойная. Глафира остановилась возле порога.
— Ну, так, — сказал контр-адмирал, — вся семья в сборе, нисколько я понимаю. Добро!
Глава у него потеплели.
Спокойным жестом он достал из кармана сверток, разорвал тонкую обертку и раскрыл красную коробочку. Потом бережно на ладонь положил мягко сверкнувший орден Отечественной войны первой степени и протянул его через стол старику Ладынину. Губы под усами у старика дрогнули.
— Возьмите, товарищ Ладынин, — сказал контр-адмирал, — это орден вашего сына. Пусть он вечно хранится в вашей семье. Вот Борис вырастет и тоже будет хранить орден брата-героя. Берите!
Плача и не замечая слез, текущих из-под очков, старик взял орден, поцеловал его и отвернулся, не в силах больше владеть собой.
Варя быстро вышла из комнаты, бегом пробежала коридор и замерла возле лестницы на антресоли. Тут ее и нашел Бориска.
— Варюша, — сказал он шепотом и взял Варю за руну холодными и дрожащими пальцами, — контр-адмирал спрашивает про тетрадки Шурины, Спрашивает, нельзя ли посмотреть. Они там у тебя? Да? У тебя?
