Тут на стуле возле стены, неподалеку от контр-адмирала, сидел комдив и разглядывал какую-то карту, а контр-адмирал с начальником штаба чему-то смеялись и переговаривались с комбригом, который стоял спиной к двери, против стола, и тоже смеялся, разглаживая волосы ладонью.
— Товарищ Ладынин? — слегка наклоняясь в сторону, чтобы увидеть вошедшего Ладынина из-за широкой спины комбрига, спросил контр-адмирал и, точно бы продолжая начатый разговор, произнес: — А вот вам совершенно обратное явление в этом же вопросе, разве неверно? Садитесь, товарищ Ладынин. И вы, лейтенант, садитесь.
Ладынин сел рядом со штурманом и потупился, чувствуя, что неудержимо краснеет, что вся его кровь кинулась в щеки и что ничего решительно сделать с этим нельзя.
— Ну вот, — посмеиваясь, сказал комбриг, — если бы в бою был таким застенчивым… Чего краснеете-то, Ладынин?
Контр-адмирал, будто не замечая, перешел к делу. Комдив взял у штурмана папку с картами. Начальник штаба, комбриг и контр-адмирал молча выслушали то, что говорил комдив, потом задали несколько вопросов штурману, и, наконец, очередь дошла до Ладынина. Он отвечал четко, коротко, необыкновенно ясно и в то же время без всякого щегольства точностью. Слушая его, контр адмирал с каким-то сердечным интересом к нему приглядывался.
— А что вы думаете про ту подлодку врага, которую вы атаковали? — спросил он неожиданно.
Ладынин ответил, что, но его мнению, лодки никакой не было.
— Зачем же вы в таком случае атаковали?
— Считаю, что лучше атаковать ошибочно, нежели, боясь ошибиться, не выйти в атаку и тем самым подставить себя или корабли, охраняемые мною, под торпедный удар.
Контр-адмирал улыбнулся в подстриженные усы и взглянул на комдива.
— Засчитывать вам эту лодку не надо? — не то в шутку, не то всерьез спросил оп.
Ладынин почти испуганно сказал, что как же ее засчитывать, когда ее вовсе не было.
— Ну, хорошо, — сказал контр-адмирал. — Картина ясная. Ясная картина, комдив?
— Ясная, товарищ контр-адмирал, — произнес комдив.
Несколько секунд все молчали, потом контр-адмирал пожал Ладынину руку своей большой и горячей ладонью и почти весело сказал:
— Хорошо воюете, гвардии старший лейтенант Ладынин. Как положено гвардейцам. И без лишних слов. Главное, без лишних слов. Идите отдыхайте! И вы, штурман, идите. Хорошо. Отлично. — Когда они совсем было дошли до двери, контр-адмирал окликнул Ладынина и спросил у него напоследок веселым, смеющимся, явно шутливым голосом:
