Или мне это просто кажется?
Стало быть, это я при получении паспорта. Смотрю на имя, фамилию и отчество: Потапова Виктория Владимировна. 28 апреля 1991 года.
Я точно помню, что на дворе 2009 год.
Смотрю в окно. Деревья зелёные. Люди полураздетые. Девочки в юбочках. Парни в футболках. Значит, сейчас лето. Или поздняя весна.
Значит, мне совсем недавно исполнилось восемнадцать. Хорошо, что не сорок.
Хорошо, что я не старая колода.
С опасением перелистываю до страницы, где вписывают детей. А кто знает, может, у меня уже целый выводок? Фух, можно вздохнуть с облегчением. Детей нет. И я не замужем. Тоже радует.
Дмитрий Валентинович по-прежнему что-то пишет.
Я сижу и смотрю на свой паспорт. На свою жизнь. Я узнала, кто я, но всё равно ничего не помню. Меня зовут Вика, но я не чувствую себя кем-либо. Как будто меня нет. Как будто я в другой реальности.
Стоит всё забыть, сразу чувствуешь себя никем. Получается, память — это самое ценное, что есть у человека. Способность идентифицировать себя и всё окружающее вокруг — вот наилучшая способность человека, его восприятия и мироощущения.
Но у меня ничего этого нет. Вроде, есть деньги, но я не знаю, зачем. Я даже не знаю, куда мне пойти. И не знаю, нужно ли мне куда-то идти. Ждёт ли меня кто-то дома, скажет ли мне кто-то хоть одно тёплое слово.
Да что там говорить, хоть какое-то слово.
Дмитрий Валентинович заканчивает писать и обращает на меня свой взор.
Он протягивает мне бумажку. Беру её. Он спрашивает:
— Ну что, вы выяснили, кто вы?
— Да. По паспорту я Виктория. Можно просто Вика.
— Хорошо, Вика. Теперь мы знакомы. По правде говоря, я и так знал, как вас зовут, ведь вы пришли сюда по предварительной записи, а на ресепшене предъявили паспорт, чтобы сюда попасть.
— А почему же вы мне не сказали?
— Понимаете ли, Вика, моя задача, как психотерапевта, не рассказывать что-либо вам, а сделать так, чтобы вы сами дошли до истины. Моя работа — не лечить людей, а привести к тому, чтобы они сами себя вылечили.
— Да-да, помню. Значит, я всё-таки больная.
Педофилка. Наркоманка. Или некрофилка. Даже не знаю, что из этого хуже. А ещё хуже, что я не знаю, так это или нет.
Я записываю в ежедневник: «Я педофилка?».
Ниже: «Я наркоманка? Некрофилка?».
Мысль ниоткуда: «Я клептоманка?». Записываю.
Ещё: «Я параноик? Истеричка?».
Кажется, это всё, что пока пришло мне в голову.
— Мы это ещё не выяснили, но непременно это сделаем. Может быть, вы вообще ничем не страдали, например, у вас была банальная депрессия. Многие обращаются к психотерапевтам, просто когда им грустно.
