Усевшись, наконец, с чашкой кофе у камина, он заговорил.
– Это было тщательно спланированное преступление, из тех, которые считают идеальными. Правда, идеальными их называют только сами преступники, конечно.
– Если бы убийца не повстречал учителя, так оно, может быть, и было, – заметил Жаров.
– Вряд ли. Чуть позже я бы сам догадался посмотреть видеозапись из магазина, но это было уже не нужным.
– Выходит, я зря старался?
– Ты вел свое расследование, а я – свое. В один прекрасный момент мы пересеклись. Не справились бы на месте, то московские товарищи, думаю, смогли бы добраться до истины.
– Расследовать заказное убийство не так-то просто.
Пилипенко удивленно воззрился на Жарова.
– Это не заказное убийство, – сказал он. – Арбалет как мафиозное оружие, нарочито безграмотная записка со стрелой – все это должно было придать преступлению форму, чтобы отвлечь от его истинного содержания. Убийство, в котором заказчик и исполнитель выступает в одном лице, трудно назвать заказным. Поэтому и киллером этого парня называть не стоит. Так, обыкновенный мокрушник…
– Кем бы он ни был, это не проясняет вопроса. Убийца, киллер он или мокрушник, не может быть сумасшедшим. Но как иначе понять этот маскарад?
– Маскарад объясняется просто, – продолжал Пилипенко. – Все это было проделано только для одного человека. С тем, чтобы получить свидетеля. Сашенька с детства знал хозяйку, знал, что она плохо видит. С расстояния трех метров ей кажется, что у людей вместо голов лимоны. Достаточно переодеться, держаться от женщины подальше, плюс еще определенная ситуация – и вот готов совсем другой человек. Ты ведь его не узнал на видеозаписи…
– Съемка велась, когда уже было темно, – смутился Жаров. – Да еще рывками: компьютер у них слабый.
– А хозяйка, вообще, всегда так и видит мир – рывками. И наш мокрушник об этом хорошо знал.
– Где же она должна была его увидеть?
– Да у себя дома! Думаешь, зачем мы сняли отпечатки пальцев? Мы искали не те отпечатки, которые там были, а просто убедились в том, что отпечатков, которые там должны были быть, на самом деле нет – ни на дверных ручках, ни на косяках – нигде.
– Отпечатков жертвы…
– Именно. Бизнесмен Слепцов никогда не был в этом доме. Я сравнил его пальцы с теми, что эксперт нашел внутри. Ни одного. Только на чемоданах, которые он нес до того момента, пока они не попали в руки другого.
– Отпечатков быть не могло, – сообразил Жаров, – потому что к тому времени Слепцов уже был убит.
