И то, что он видел, ему совсем не нравилось.
Перед ним сидела уже не сказочная принцесса, явившаяся в провинциальный городок из далекой Москвы, до которой ему было как до Луны, даже не жена, а просто женщина не первой молодости, которая почему-то никак не выберет времени всерьез заняться собой. Только сейчас он заметил морщинки у глаз, начинающую увядать кожу, увидел, что ее волосы плохо покрашены и седина мелькает кое-где среди темных, чуть вьющихся прядей. К тому же и одета неправильно, почти нелепо: слишком тесные джинсы, модные, но дешевые туфли на высоких каблуках… Павел покосился на легкомысленную маечку с ярким принтом на груди и вздохнул про себя. Ах, Юлька, Юлька! Ну почему никто не намекнет ей, что давно пора сменить давно не подходящий даме за тридцать джинсово-молодежный прикид на что-то более респектабельное?
– Ты хотела поговорить? Я слушаю.
– Может, давай попробуем начать все сначала?
Павел молчал, задумчиво вертя в руках зажигалку. Правду сказать – не знал, что ей ответить. Вроде бы вот оно, все, о чем он когда-то мечтал! И дорогой ресторан с тихой музыкой и изысканным интерьером, вежливые официанты приносят блюда с витиеватыми названиями, и не надо больше нервно хвататься за бумажник, прикидывая, хватит ли денег, чтобы рассчитаться?
Но главное – Юлька сидит напротив, нервно облизывает губы и смотрит просящим взглядом. Только руку протяни – и она твоя. Еще и благодарна будет, если он простит ее и позволит вернуться!
Разве не представлял он себе в деталях их встречу, не прокручивал многократно, как кино перед внутренним взором? А теперь, когда все сбылось именно так, как он и мечтал, Павел не испытывал ни-че-го – ни малейшей радости, ни удовлетворения, ни даже злорадства… И думал только о том, что уже одиннадцать и девчонкам звонить поздновато. Пропал вечер!
– Ну, что скажешь? Мирись-мирись-мирись и больше не дерись?
Юлька смешно сморщила нос и протянула вперед руку, согнув мизинец. Когда-то они и вправду так мирились – сцепляли пальцы и трясли, пока оба не начинали смеяться и повод для ссоры не начинал казаться для них мелким и незначительным.
Но сейчас этот детский ритуал казался ему вовсе не милым, как раньше, а, напротив, глупым и раздражающим. Он смотрел на Юльку с тоской. Ну как ей объяснить, что, когда взрослая женщина вдруг начинает вести себя как шаловливое дитя, это выглядит вовсе не трогательно, а, наоборот, нелепо?
И что будет дальше? Опять ее капризы, истерики, поздние возвращения домой со словами «извини-опять-на-работе-задержали», посиделки в богемных компаниях… Все-таки они разные люди, слишком разные, и скоропалительный брак был нелепой ошибкой! Только сейчас он понял это. Многовато времени понадобилось, но, как говорится, лучше поздно, чем никогда.
