Павел даже сам удивился, что при виде бывшей любимой женщины остался совершенно спокоен. Будто и не было тех лет, что провели они вместе, общих планов, надежд, тоски по ней, отравившей ему последние месяцы.
– Ну, как ты? Как дела? Новую работу нашел? Выглядишь хорошо, – тарахтела по своей привычке Юлька.
– Да, тружусь помаленьку. – Павел чуть пожал плечами. Говорить с ней о своей новой работе ему почему-то совсем не хотелось.
– Ты какой-то новый стал. Совсем другой. Я тебя когда по телевизору увидела – даже не сразу узнала!
Ага, понятно. Сначала ушла, потом молчала больше трех месяцев, а теперь объявилась! Думать такое о Юльке было неприятно, но Павел неожиданно для себя увидел особый, влажный блеск в ее глазах – совсем как в тот день, когда под окном сигналил черный джип. Видать, с его владельцем отношения не сложились, и теперь ей срочно требуется надежное мужское плечо.
Павел сглотнул неизвестно откуда взявшийся тяжелый и горький комок в горле, но вслух сказал только:
– Может быть. Люди меняются.
Но Юлька все не унималась:
– Я много думала о нас.
– В самом деле? – вежливо ответил Павел.
Развернув меню, он сосредоточенно решал трудную задачу: что лучше выбрать – жареные морские гребешки или медальоны из телятины? А может, просто взять суши с лососем? Хотя нет, суши надо заказывать только в известных, проверенных местах, а здесь могут бог знает что подсунуть!
– Паша… Ты не слушаешь меня!
– Нет, нет, Юль, очень внимательно слушаю! Ты что будешь? Ризотто или куриное филе в клюквенном соусе?
– Мне все равно.
Юлька нервно закурила. Павел видел, как дрожит ее рука с длинной тонкой сигаретой, как бьется на шее тонкая голубая жилка. Все-таки много она курит, слишком много! В офисе курить запрещено, чтобы зловредный табачный дым не портил стерильно-кондиционированную атмосферу, и сотрудников нещадно штрафуют за нарушение правил. Тем бедолагам, у кого не хватает силы воли отказаться от пагубной привычки, приходится в обеденный перерыв выходить из здания, почти бегом покидать огороженную территорию, чтобы затянуться своей «раковой палочкой». Понятно, что поесть толком никто потом не успевает, и ходят до вечера с голодными, серыми лицами.
– Ну хорошо. Молодой человек! – Павел подозвал официанта. – Пожалуйста, медальоны из телятины, а для девушки – куриное филе. Ты за рулем, Юль? Нет? Белое вино будешь? Тогда – «Оппенхаймер Шлосс» девяносто второго года! Гулять так гулять.
Официант отошел, и за столом вновь воцарилось неловкое молчание. Юлька все медлила начать разговор, а Павел смотрел на нее новым, все подмечающим, внимательным и безжалостным взглядом – как на чужую.
