Вскочив со стула, Фрэнк побагровел и сжал кулаки:
— Издеваешься? У тебя что — то было с Кэтлин?!
Барни тоже поднялся, взглянул на него сверху вниз:
— Очнись, парень. Весь Нью — Йорк только и говорит об этом. Журналисты смакуют в подробностях показания твоей соседки. Она наконец — то стала звездой телешоу.
Фрэнк подался вперед, но тренер встал на пути.
— Хватит, Барни! — Он пихнул приятеля в грудь, ударил Фрэнка по запястью. — Опусти руки! Ну? — Взгляд Макса метался между ними, глаза за стеклами очков блестели. — У нас мало времени, — жестко сказал он. — Рано или поздно преследователи или детективы узнают, что ты, Фрэнк, начинал у меня в клубе. Сюда кто — нибудь явится и…
— Подожди! — Барни не собирался отступать. — Неужели вы оба не понимаете, а?
— Что? — Тренер повернулся к нему.
— Включите воображение и логику… Убитая созывает журналистов — и вдруг решает раздеться и лечь в постель. Ну?
Фрэнк снова дернулся вперед, но Макс остановил его:
— Барни прав, здесь что — то не сходится. — Тренер раздумывал пару секунд, потом объявил: — У нас нет сейчас времени на разговоры, надо действовать.
— Что предлагаешь? — хмуро спросил Барни, опускаясь на стул.
Фрэнк угрюмо смотрел на ветерана, сжимая и разжимая опущенные кулаки.
— Спрятать парня, — сказал Макс.
— Где?
— У тебя.
— Чего? — Барни вскочил и навис над тренером, как скала. — Макс, ты точно спятил! У меня же…
— Я рассчитываю на ее помощь. Только она может добыть нужную информацию…
— Нет! Ты… Ты все заранее спланировал, ты к этому подбирался с самого начала!..
— Ты ей все объяснишь, а Фрэнк изложит суть.
— Ни за что, только не она!
— Да.
— Нет!
— Черт побери, да, сержант Дагган! — Тренер врезал кулаком по столу так, что подпрыгнуло лежащее на нем устройство.
— Ты не можешь приказывать, Макс! — Брызги слюны изо рта Барни полетели в лицо тренеру. — Мы не на войне!
Макс Догерти шумно выдохнул, снял очки, потер покрасневшие от усталости глаза.
— Да, не на войне… — Он снова надел очки. — Я лишь взываю к твоей совести, Барни.
Тот вдруг склонил голову, пряча глаза от Макса, и тяжело опустился на жалобно скрипнувший стул. Барни Дагган поник, задышал через рот, массируя грудь; на лице прорезались глубокие морщины.
— Только не она, Макс. — Он поднял голову: в глазах была мольба. — Я готов пойти за тобой куда угодно и на что угодно. Хочешь, взорвем Пентагон или Белый дом? Хочешь, сотрем в порошок резервацию переселенцев, разгромим полицейский департамент Нью — Йорка, ворвемся в штаб — квартиру «Мемории»… Только не впутывай Мэгги. Прошу.
