Рука Вадима отбросила черную россыпь за плечо и неторопливо жестко спустилась по спине. Горлышко чайника качнулось, плеснув кипятком мимо стакана в блюдце.
— Перестаньте. У меня кипяток.
Вадим взял чайник, поставил его на решетку и сомкнул руки на тонкой талии Вероники.
— Что, псих напал? — строго спросила Вероника. — Или долго были смирными, застоялись?
— Неужели ничего не изменилось, Вероника? — взволнованным шепотом произнес Вадим. И прислушался сам к себе. Это что-то новое. Хотелось, чтобы прозвучало искренне, а прозвучало скучно. До тошноты.
— От вас несет водкой. Выпили?!
И Вадим вспомнил, что он выпил. Совершенно выпустил из виду. Мелькнула мысль, что этим можно все оправдать, даже назойливость. Ведь, собственно, он ради этого и выпил. А забыл из-за дурацкой фразы, которую пытался вспомнить. «Я — сир, я — одинок…»
Вадим отяжелел и лениво подошел к аккуратному серванту. Турист Семенов стоял на капроновой салфетке, как на параде.
— Вам неприятны мои прикосновения? — со значительной грустью сказал он и опять прислушался сам к себе.
Вероника молчала. Вадим переждал, ему хотелось растрогать ее. Но получилось наоборот — он, кажется, расстроил сам себя. Сентиментальная сцена.
— Послушайте, почему вы напились? — строго спросила Вероника.
— Как у вас все разложено по полочкам. Разве можно понять, почему человеку хочется водки?
— Это меня не касается. Терпеть не могу пьяных.
— Я вам вообще антипатичен, — бубнил Вадим, стараясь вызвать жалость.
Вероника подошла к серванту с другой стороны. Голос ее дрогнул, и Вадим это моментально уловил.
— Почему же?! Правда, раньше вы мне казались чудаком.
Вадим хотел спросить «почему?», но смолчал — разговор мог принять иное направление. Он желал одного — признания. Он задыхался. Пусть даже жалостью, но вызвать расположение, доброту.
После ухода Ирины он чувствовал одиночество. Тягостное состояние пустоты. Особенно по вечерам. И в комнату к нему никого не вселяли. Матрац Ипполита лежал свернутым — полосатая гусарская грудь, рассеченная ржавыми ромбами, обмякла… Ирина избегала встречи. При разговоре она смотрела в сторону и торопилась. Однажды она шла по аллее и, заметив его, свернула на заброшенную малохоженную тропинку. После этого Вадим позвонил Веронике…
— Я очень рад — вы не выбросили мой подарок. — Вадим подергал дурацкий семеновский колпак. — Артикул пятьсот четыре.
— Мне он нравится. Жаль, потерян ключик для завода. — Вероника подошла к Вадиму. — Не надо больше пить, ладно? А то вы опуститесь…
