В данный момент механик походил более всего на укротителя диких зверей, втолковывающего что-то учёным обезьянам - именно такое впечатление производили его собеседники. Я ни при чём, хоть и не ахти какой красавец, но всё же… А вот Аракчеев, он тоже граф, оказывается, напоминал поднявшуюся на дыбы гориллу, неизвестно почто обряженную в военный мундир. Фёдор Васильевич Ростопчин - тот с мартышкой схож, только крупнее. И оба при параде, орденах и лентах, едва прикрытых прусским плащом на рыбьем меху. Морозоустойчивые у меня генералы, однако. Ничего, поморозят сопли на сыром ветру, живо поменяют форму одежды на более приличествующую климату. Специально до обеда здесь продержу!
Здесь, это на небольшом стрельбище, устроенном прямо на льду безымянной речушки близ Санкт-Петербурга. Вернее, название есть, но не царское это дело - каждый ручей знать в лицо. Высокий противоположный берег служил неплохим уловителем пуль, а местность на несколько вёрст была оцеплена гвардейцами, в нарушение моих же уставов одетыми в тёплые полушубки, подшитые кожей валенки, да папахи наподобие казацких. Они и не противились новой форме - пар костей не ломит, а хоть и апрель начался, но погоды вполне зимние стоят.
Семёновцы с любопытством косились издалека на странное оружие в руках Кулибина, и видно было, как шевелятся губы, сопровождая подсчёт количества выстрелов. И удивлялись. Да и я бы удивился, если бы не видел в своём будущем ружей с гораздо большей скорострельностью. До пулемёта изделие Ивана Петровича, конечно, не дотягивало, но с трехлинейной винтовкой при определённом допущении сравнимо. Вот если бы ещё сделать так, чтоб не приходилось закладывать заряды поодиночке… недостижимая мечта, притом для бумажного патрона. Ну не колокола же по примеру прадеда переливать? Он на пушки, я на гильзы…
- Так вы не ответили на вопрос, граф, - продолжал настаивать Аракчеев, тайком сморкаясь в широкий рукав. - Какое количество ружей нового образца способны поставить наши заводы? И заряды… потребность в них возрастёт многократно, не так ли? Каким образом всё это будет производиться?
- Если на то будет Высочайшее соизволение, - Кулибин делает паузу, и взгляды трёх пар глаз скрещиваются на моей августейшей персоне. Слово-то какое гадкое, прости Господи!
А чего опять я? Ужели свет клином сошёлся?
- Дай-ка сюда! - делаю вид, будто без самоличного испытания не то, что ответов не будет, а и сам мир рухнет, провалившись в тартарары.
