Доктор Слейд спустился к обеду в отчаянной тоске, усиленной обидой: его потрясло, какие невероятные масштабы может иногда принимать невезение. Лишь три других пассажира решили окончить свое путешествие в Пуэрто-Фароль. Все они находились сейчас в столовой, за отдельными столиками вдоль стены: трое мужчин смотрели на середину, где сидели turistas. Там миссис Рейнментл, уже сильно накрашенная и в самом причудливом кимоно миссис Слейд, разливала «кровавую Мэри». Она заказала большую банку томатного сока из холодильника в углу и достала из своей сумочки бутылку водки.
— Мне бы не делать этого за обедом, — говорила она. — Но бывают минуты, когда нужно подчиниться зову. А я чую зов.
— Ладно, тогда я тоже за компанию, — сказала ей миссис Слейд. — Ваше здоровье. — Она подняла бокал. — Чтобы вы прибыли в столицу завтра же вечером! Вместе с багажом!
Миссис Рейнментл погрустнела:
— Я не могу отправиться завтра. Утром нужно снова увидеться с консулом. Я смогу уехать лишь на следующее утро.
— Как жаль! — воскликнул доктор Слейд. По выражению лица жены он понял, что та задумалась над возможностью отложить их собственный отъезд, и поэтому твердо сказал: — Мы уезжаем завтра. — А затем, уже не столь уверенно: — Но мы обязательно с вами там увидимся.
— Я тоже так думаю! — горячо согласилась миссис Слейд. — Позвоните нам в отель, как только выдастся минутка.
Доктор Слейд сделал большой глоток из своего бокала и больше не участвовал в их разговоре. Особо не вслушиваясь в него, он понял общую канву истории. На заднем патио дважды прокричал какаду — голосом демона.
— Боже правый! Мы снова в палате для буйных, — сказала миссис Рейнментл.
Теперь он узнал, что она — канадка, живущая в Лондоне и обычно приезжающая сюда в гости к сыну. Не было необходимости даже прислушиваться: кульминационные пункты рассказа упоминались столь часто, что его график был ясен и так. Доктор зевал и постукивал пальцами по столу, глядя в окно на мокрые, листья и жестяные кровли.
Три одиноких обедающих вышли из зала, дабы предаться сиесте. Время от времени доктор Слейд опасливо поглядывал на жену — не обижается ли та на его продолжительное молчание, но она, похоже, ничего не имела против. Изредка миссис Слейд даже одаривала его ласковой улыбочкой, словно подразумевавшей, что муж оценивает пространный монолог; по достоинству, так же, как и она. Улыбаясь в ответ, он пытался напустить на себя снисходительность.
