— Вот как мы сделаем, — предложил Жан. — Мы посмотрим, что там у вас за проклятие, а лоа скажут нам, чего бы они хотели взамен, c'est bоп?[11]
— Спасибо, — облегченно вздохнула я.
Жан подмигнул мне, и я заулыбалась, чувствуя, как с моих плеч словно свалился тяжкий груз. Хоть какое-то продвижение…
Жан выскользнул из-за прилавка и торопливо повел нас с Себастьяном в просторную комнату, углы которой были забиты стульями и всяким хламом, а середина оставалась незанятой. У дальней стены расположился алтарь, заляпанный свечным воском, снедью, засохшей кровью и сплошь уставленный идолами вуду и изображениями христианских святых. В глаза бросилась фотография какой-то женщины в тюрбане и внушительное изваяние распятого Христа. У ног статуи свернулся клубком желтый питон, не очень крупный, но, если дело касалось змей, размер не имел для меня значения.
Кровь тут же отхлынула от моего лица, и страх пронизал все мое существо, подобно электрическому разряду.
Руки и ноги мигом окоченели, а сердце заколотилось, словно один из барабанов Себастьяна. Я застыла, не в силах сдвинуться с места. Подальше от него… Да, надо держаться от него подальше.
— Не бойся, — подбодрил меня Себастьян, заметив мое замешательство. — Змеи помогают шаманам лучше сконцентрироваться, чтобы установить связь с духами.
— Сюда, сюда!
Жан закрыл створчатую дверь и подошел к алтарю. Он бережно поднял питона, водрузил его себе на плечи и принялся зажигать алтарные свечки. Змея тем временем обвила кончик хвоста вокруг его шеи.
По моей спине и затылку побежали мурашки. Жан обернулся и двинулся к нам. Я поняла, что еще шаг — и убегу, просто ничего не смогу с собой поделать. Питон неотрывно смотрел прямо на меня. Но Жан остановился, глубоко вдохнул и сомкнул веки.
— Легба, — почтительно прошептал он, обеими руками поглаживая питона. — Папа Легба, открой мне врата, я хочу войти. Когда я вернусь, я задобрю лоа. Рара Legba oиvri bауе-а рои тwen, рои тwen pase. Le та toиnen, та salyie lwa уо. Рара Legba oиvri bауе-а рои mwen, рои тwen pase. Le та toиnen, та salyie lwa уо.
Жан снова и снова повторял нараспев каджунское заклинание, как некую мантру. Одновременно он раскачивался из стороны в сторону, все глубже погружаясь в транс. Питон колыхался туда-сюда вместе с хозяином, удерживая равновесие с ловкостью ползучей твари и не сводя с меня немигающего взгляда. Я вдруг заметила, что мы с Себастьяном слегка колеблемся в такт Жану.
