или
вид, т. е. нечто такое, что обще зараз бесконечному множеству частных
– 30 –
индивидов и может сказываться о многом, будучи единым (τὸ ἓν ἐπὶ πολλῶν), как, напр., «человечество», «животное», «растение» сказываются о множестве частных субъектов: «мы принимаем одну идею там, где множество вещей относим к одному и тому же наименованию». Но в то же время такая «идея» существует независимо от отдельных изменчивых явлений, воспринимаемых в пространстве и времени. Общая родовая идея находится вне изменения, вне пространства и времени; составляя истинный предмет познания, она одна истинна, т. е. она одна подлинно есть в противоположность явлениям, которыестановятся и уничтожаются. Вещи или явления определяются по своему виду и роду: роды и виды, которым они причастны, делают их тем, что они есть, откуда Платон вывел, что вещи существуют лишь «по приобщению» к идеям.
Таково общеизвестное учение Платона об отношении идей к вещам. Другой вопрос, как относятся идеи к понятиям разума, к нашей мысли? По–видимому, всякая идея, т. е. все мыслимое, предполагает прежде всего разум, мышление – словом, субъект, который их мыслит. Для Платона идеи существуют совершенно независимо от такого мыслящего субъекта. Это не продукт наших понятий, но их цель, их норма – предмет познания, предмет чистой мысли, обладающий полной самобытной реальностью. Истинно–сущее не есть нечто чувственно воспринимаемое нами; чувственное восприятие субъективно и относительно, и предметы его изменчивы и преходящи; истинно–сущее, неизменное, вечное и непреходящее есть лишь нечто умопостигаемое, или идея: эта идея и есть предмет разума; но это реальный предмет, как об этом свидетельствуют пребывающие роды и виды вещей, неизменные в потоке преходящих индивидуальных явлений. Идея есть объективная мысль, которая признается невещественной реальностью, разумною творческою силою. Мир идей заступает место внешнего мира; природа мыслима, познаваема лишь постольку, поскольку она отражает в себе мысль, воплощает в себе мысль. Чувственный мир явлений не разрешается всецело в идеи; но по этому самому «слово о природе» не есть «истинное слово», а миф, в котором, как и в самой природе, истина смешана с ложью, существующее – с несуществующим.
– 31 –
И внутренний смысл (или логос) этого мифа заключается в идее.
Чтобы оценить хотя бы исторически все значение этой философии, надо отдать себе отчет в глубоком ее основании: мысль ничего не может познать, кроме того, чту ей сродно, т. е. ничего, кроме
