Мара (др. англ. mare-кобыла) в скандинавской мифологии демон, садящийся по ночам на грудь и вызывающий дурные сны, сопровождающиеся удушением под весом демона, отчего сами дурные сны начали носить имя кошмара. Греки знали этого демона под именем эфиальта, а римляне – под именем инкубона. У славян эту роль играет кикимора (родств. слово). Считается, что Мара мучает не только людей, но и домашнюю скотину, например коней, овец. В славянской мифологии – богиня смерти, так же способная насылать болезни и кошмары. (Википедия).
Мы с Анной забрали из клиники дитя, рождённое Софией, на четвёртые сутки. Горе ненадолго заглушило мою болезненную тягу к ребёнку. Но, как только сестру приняла земля, весь мой мир сосредоточился на чудесной крохе. Кем я был для неё - дядей, отцом? Неизвестность пугала меня. Но ещё сильнее страшил вопрос – позволят ли органы социальной опёки удочерить девочку одинокому молодому мужчине?
Анна. Она не осознавала, что является моим спасением. Я интуитивно знал, ради меня девушка готова на любую жертву. И воспользовался этим. Чтобы чудо – дитя навсегда осталось со мной. Не любя, не желая молодую, влюблённую в меня, девушку, я обрёк её на годы страха и отчаянья и, как избавление от мучений, смерть.
Расписались мы тайно от знакомых. В клинике никто не узнал об этом событии. Быстро оформили отпуска, благо администрация нам не препятствовала и сразу пошла навстречу, зная, что после пережитого потрясения, оперировать я не мог. Анна сослалась на срочный отъезд на Псковщину, чтоб уладить вопрос с наследованием дома её бабушки. И тут же занялись документами на удочерение Марии.
Да, мы назвали её Мария. В православных святцах имя переводится как «госпожа». Более правильной представляется другая версия: Мария означает «горькая», «упрямая», «отвергающая». Я - глупец надеялся, что имя сумеет защитить от зла. Впрочем, чем я в неведении отличался от своей покойной бабки.
Бюрократическая волокита обошла нас стороной, и без препон через месяц мы официально стали родителями. В заботах о ребёнке моё отношение к Анне становилось теплее, я почувствовал, что начинаю слишком видеть в ней женщину. Я восхищался, что она свежа и хороша собой, несмотря на бесконечные хлопоты по дому и недосып. Что она заботлива и нежна к малышке и ко мне. Какой любовью и преданностью светятся её глаза. С каждым днём я желал её всё сильнее, и природа взяла своё.